Поймать невидимку

– Хорошо. Давайте подумаем, что я могу для вас сделать… – протянул дежурную фразу, взял со стола пухлый документ и устроил его на весу перед собой, еще больше пряча то, что не было предназначено для посторонних глаз – маленькую блондинку в мокрых от недавнего оргазма трусиках и своего приятеля, радостно нацелившегося на эту самую блондинку.   

– Пункты восемь, тринадцать и двадцать один, – услужливо подсказал зам. Каверина. – Мы бы хотели их изменить – кое-что внести, кое-что вычеркнуть…

– Слушаю вас внимательно, – покладисто улыбнулся Мещерский, всем своим видом выражая готовность к длительному и развернутому аргументу.

Сам же, чуть подвинув ногу, прижался лодыжкой к теплому девичьему боку под футболкой. Соня шлепнула его по колену и фыркнула, явно недовольная.

Он выгнул бровь. Серьезно? В полуметре от его паха и хочет, чтобы он спокойно на все это реагировал? Спокойно обсуждал дела, а тем более никому не нужный, не имеющий никакого шанса осуществиться контракт?

Перехватив бумаги поудобнее, Богдан потянулся и вытащил из подставки для карандашей ручку – не простую, а ту, что при желании можно превратить в указку. Сделав вид, что водит ей по бумаге, что-то отмечая, медленно опустил руку и вдавил крохотную кнопку на колпачке.

Узкий красный луч прорезал пространство, отметившись на Сонином лбу пятнышком, но Богдана интересовала не эта функция, а та, что попроще. Еще раз надавив на кнопку, он почувствовал, как скрытый механизм приходит в движение – стержень удлиняется, превращаясь в изящную, тонкую тросточку размером как раз с полметра.    

Под столом насторожились.

– Перед тем как приступим к обсуждению спорных моментов, давайте пройдемся по графикам оборотных задолженностей, господа…  

Богдан рассеянно кивнул, занятый совсем другим. Направляя указку движениями пальцев, он медленно очертил окружность маленькой, упругой груди, слыша в ответ уже более желанную реакцию – еле слышные, короткий вздохи.

– Благодарю, - брякнул в ответ на заключительную фразу зама Каверина – «Что ж, налицо довольно здоровый баланс задолженностей и активов».

Как же хорошо, что он не собирался выполнять не единого пункта этого договора, иначе «Меридиану» бы не поздоровилось – вся мозговая деятельность главнокомандующего фирмы сконцентрирована была в этот момент только на одном – нахождении соска на груди возбужденной, блондинистой нимфы в его ногах.

Соня слегка выгнулась, подставляясь и продолжая издавать одному ему слышные звуки. Он незаметно ухмыльнулся – девочка явно перестала стесняться своей небольшой груди.

Ему вдруг пришло в голову, что хотел бы ее, даже если бы у нее вообще груди не было. Потому что желание – это нечто большее, чем любование красивыми формами. Оно на уровне запахов, на уровне подсознания и взбунтовавшихся в крови гормонов, которые ни с того ни с сего начинают вдруг орать – вот она, держи! Твоя, личная, единственная! И неважно, как выглядит, не важно какого возраста и социального положения, не важно даже, что ты первый, кто вообще обратил на нее внимание.

Тихая, блеклая, никому незаметная и не нужная – плевать! Тебя будет в пот бросать от одной только мысли, что она вот так вот под стол спрячется, а ты мимо пройдешь. И достанется твое сокровище кому-нибудь другому, кому-нибудь, кто не поленится, найдет и оценит… или, наоборот, не оценит – поиграется и выкинет. А может и сломает мимоходом… а тебе потом собирай. И ведь будешь собирать – что делать, если сломали твое?

Какое же это счастье, внезапно понял Мещерский – найти ее самому, первому. Разглядеть в сером комочке глины чистый, необработанный бриллиант, откопать его, отшлифовать и заставить сиять. Не для кого больше – только для тебя.

Кивая в ответ на высказываемые ему комплименты по поводу хорошего здоровья фирмы, он вдруг почувствовал тепло вокруг своих ног – прильнув к нему всем телом, малышка обнимала его ноги. Голову на колени положила, и вся вжалась в него – грудью, бедрами, вздрагивающим под футболкой, впалым животом.   

А потом подняла на него глаза и глянула – так хитро, так загадочно, что стало понятно – что-то задумала. И побежала пальчиками вверх по его ноге, прикусив от воодушевления губу.

Богдан оцепенел. Задохнулся от такого бесстыдства – от чистого, незамутненного безумия самой этой идеи… и слегка расставил ноги, давая ей доступ.

***

– Вы согласны, Богдан Александрович?

Даже не видя, кто задал ему так в точку попавший вопрос, Мещерский дернул головой, кивая. Согласен. Еще как согласен. Еще немного, и член дырку в штанах прожжет, так согласен.

– Тогда поставьте, пожалуйста, ваши инициалы здесь, здесь и вот здесь… на всех копиях.

Он кинул быстрый взгляд на бумаги, сканируя текст, который вычеркивался, и новый, от руки добавленный. Ерунда. Очередная оговорка, ограничивающая ответственность покупателя за возможные огрехи в бухгалтерии фирмы-продавца. Даже если бы сделка и была настоящей, у него не было бы никакой проблемы такое подписать.

И он подписал.