Поймать невидимку

– Ну сын, подумаешь. Какая разница, кто? А если бы дочка была, ты бы что – не радовался? – прокомментировала Соня, и с королевским спокойствием пошла руководить установкой загородок вокруг бассейна – она, видите ли, сегодня узнала, что бассейны для маленьких детей – это опасность номер один. Хоть вчера эта роль была отведена острым углам, а позавчера стеклянной двери в задней части дома.

У него будет сын. Да. Как какой-нибудь средневековый лорд, Богдан радовался, что у него будет мальчик – наследник.

По началу они не хотели выяснять пол ребенка, и на первом УЗИ попросили ничего им не говорить. Но постепенно стало понятно, что готовиться к пополнению семейства без столь важной информации довольно затруднительно – все, начиная от цвета стен в детской и заканчивая выбором будущей школы (а в высшем обществе подходить к этому вопросу надо очень ответственно) зависело от пола ребенка.

И они решились – узнали, кого Соня носит в своем очаровательном животике.

Мальчик. Сын.

Охренеть можно.

Мещерский хлебнул еще немного янтарной жидкости и даже подумал о том, что неплохо бы достать из серванта кубинскую сигару – для полноты ощущений. Но в конце концов решил, что глупо окочуриться от какого-нибудь рака легких, когда сын только-только начнет перенимать у него бразды правления фирмой.   

– Главное, не разбаловать, – строго сказал он стакану. – Девчонку можно было бы, а сын… сын должен расти мужиком.

Черт, а ведь хочется баловать... Ох как хочется. Он пожал плечами – что ж... Никто ведь не сказал, что на одном ребенке надо остановиться. Вон как Соня во вкус вошла, да и беременность ей к лицу.

Вот отучится после первого малыша, и снова в бой.

Трое, решил Богдан. Минимум троих он Соньке забацает. И еще троих она, небось, усыновить заставит – вон как на приюты уже поглядывает.

Так что курить нельзя, господин Мещерский. Да и пить, пожалуй, тоже.

С некоторым сожалением он отставил свой недопитый стакан, потянулся, глянул с веранды в сад...

А за деревьями уже начинало розоветь, вокруг дальнего пруда перекликались утренние птицы.

Досиделся до рассвета, дурень... Планы-то, конечно, наполеоновские, но требуют постоянной тренировки, а не ночных бдений.

Теща с тестем вон и то "тренируются" - по курортам да по его гостевым комнатам. Как сошлись, благодаря Сониным стараниям, так и не отклеиваются друг от друга... Как подростки, ей богу - невозможно на пять минут наедине оставить. Сонина мама довольная, помолодела, в сорок три выглядит на тридцать пять. Сейчас и не узнал бы в ней уставшую от жизни, нервную, вечно депрессующую тетку, какой была полгода назад.

Как, однако, мало надо людям для счастья…       

Богдан вылил остатки коньяка в душистую траву, вдохнул полной грудью предутренней прохлады… и пошел наверх – к той, о существовании которой он мог так никогда и не узнать, не вмешайся в их судьбу его величество случай.

К своей любимой Сонечке.

Конец!