Поймать призрака

Она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Рейчел Эйвери, ас репортажа. Хорошо звучит. Почти так же хорошо, как заголовок статьи, которую она однажды напишет: «Зак Кингстон просит пощады. "Она была права, а я ошибался. Мне остается только просить прощения и надеяться на ее великодушие"».

Чересчур длинно. Как насчет «Зак Кингстон разоблачен привидением»? Да, так гораздо лучше. Потому что в конце концов она разоблачит разоблачителя.

На следующее утро Рейчел снова опоздала. Зак ожидал ее в тени эвкалиптов. Похоже, он наслаждался отдыхом, растянувшись на заросшей сорняками лужайке. И зачем он только вторгся в ее жизнь! Все былое уважение к нему – разумеется, вместе с былой симпатией – исчезло в результате последних событий.

Зак приподнялся на локте.

– Тебя не было дома, и я решил подождать. – Не услышав ответа, добавил: – У тебя невеселый вид.

– В самом деле? – Она подошла. Искушение нагнуться и расквасить ему нос было так велико! Жизнь превратилась в хаос по его милости, так и пусть бы расплачивался. По правде говоря, расквашенный нос слишком малая плата. Но хоть временное удовлетворение она получит, это уж точно. – Да разве я могу быть веселой, после того как меня выперли с Ранчо?

Он сел.

– Выперли? То есть прогнали с работы?

Она подумала и неохотно призналась:

– Пожалуй, прогнали – слишком сильно сказано.

– Понимаю, – успокоился он. – А какое слово будет не слишком сильным?

– Временно отстранили. Это будет не слишком сильно. На самом деле, «временно отстранили» будет наиболее точно.

– Что ж, временно отстранили – это лучше, чем прогнали, – сказал он с сочувствующим видом.

– Ты еще говоришь!

Он встал, и она отступила на шаг, предпочитая, чтобы его сочувствие не принимало физические формы. Хватит. Один раз уже пробовали.

– И все из-за тебя. Если бы ты не явился разоблачать мое привидение, я бы жила спокойно.

– Да, понимаю. – Будто не удержавшись, он придвинулся и нежно провел пальцем по ее нижней губе. – Дуешься?

Она отпрянула, сжав губы в ниточку. Она была права, когда опасалась прикосновения. Его близость, прикосновения его рук были еще опаснее, чем можно представить.

– И не думаю. Что я, девочка? Я, между прочим, дуюсь только тогда, когда меня выпирают с работы.

– А этого не произошло, – напомнил он. – А часто бывает?

Она насупилась.

– Что именно? Чтобы выпирали с работы, временно отстраняли или чтобы я дулась?

Он пожал плечами.

– Выбирай сама. Часто ли тебя выпирают или временно отстраняют от работы?

Она откашлялась. Вопрос не в бровь, а в глаз. Предпочитая не приводить список разнообразных попыток найти работу, неизменно завершавшихся этим противным словом на «В», она решила перейти в наступление, и пусть он, для разнообразия, защищается.

– Я не забыла упомянуть, что все это по твоей вине?

В его бдительном взгляде замерцало веселье. Знакомое выражение. Точно так же выглядит Сникзиф перед броском на какое-нибудь бедное, ни о чем не подозревающее создание. Ни за что на свете она не хотела бы оказаться мышкой, когда в роли кота – Зак.

– Нехорошо отвечать вопросом на вопрос, – поучительно сказал он. – Смотри, как будет правильно. Сначала – ответ на вопрос. Да, ты упоминала, что все это по моей вине. После этого, и только после этого, можно задавать новый вопрос. Например: не думаешь ли ты, что их реакция была нормальной в данных обстоятельствах?

– Ответ. Нет. Вопрос. Убирайся.

– Это не вопрос. Это требование.

– Пользуясь твоим бессмертным выражением, «финиш». Убирайся в любом случае.

Он прислонился к дереву.

– Я не могу убраться. У нас договор. Ты должна представить мне информацию о Франциске Аристе и наблюдать за моими экспериментами. – Он дал ей время переварить сказанное, после чего добавил: – Я сожалею, что тебя отстранили от работы, но это единственное разумное решение.

– Разумное? Как ты можешь… – она запнулась, ужасное подозрение закралось ей в душу. Такое ужасное, что нельзя было произнести вслух. И все-таки она прошептала: – Мое отстранение – твоих рук дело?

Она не колебался.

– Да.

Ярость и неистовство охватили ее.

– Как ты мог? Как ты мог? Мне нужна эта работа!

– Конфликт интересов.

– Конфликт интересов! Тетя Фани, услышь меня! – она почти кричала, отчаянно пиная сухие ветки эвкалиптов, устилавшие землю. – Где конфликт? Я права, а ты – нет!

Мимолетная улыбка тронула его губы.

– Ты уже говорила. Но пока это не доказано научно, твоя работа на Ранчо во время моих экспериментов приводит к конфликту интересов. Ты получила бы возможность влиять на результаты.

– Единственное, на что я могу повлиять, так это на количество твоих зубов! – заявила она, потрясая кулачком. – Ты не можешь понять, что, помимо денег, Ранчо – мой родовой дом. Моя бабушка жила там, когда была ребенком, точно так же, как и Франциска. Я знаю там каждый камень. Я не только люблю его – я лучший гид. Это для тебя ничего не значит?

– Это временно, – настаивал он. – Как только все решится…

– Меня же могли прогнать. – (У него сузились глаза.) – Об этом ты не подумал, когда делал свой запрос, нет?

– Не понимаю. Почему тебя могли прогнать?