Поймать ведьму

— Ты бы видел со стороны, как ты ходишь, все время сутулясь. Как вздрагиваешь, стоит к тебе кому-то случайно прикоснуться, даже если это женщина. С какой опаской и недоверием, иногда даже враждебностью относишься к магам. Ты за год мне ничего о себе так и не рассказал. Ни разу, ни при каких обстоятельствах не проговорился даже в мелочах. — С каждым его словом я все сильнее сжимала кулаки. К концу его монолога я и вовсе опустила лицо и зажмурилась.

Вот так, Маир, все по тебе видно, в какой бы оболочке ты ни была. Считала себя сильной и независимой? Считала, что выстоишь одна против всего мира? И правда, куда ты собиралась податься, сбежав в очередной раз?

Слезинки одна за другой побежали по щекам. Я стояла неподвижно, не издавая ни звука. Жалкая-жалкая ведьма.

— Я знаю, что тебя изнасиловали, — добил ДеШарк.

Меня затрясло крупной дрожью. Глупая. Думала, все пережила и забыла? Думала, что извлекла урок и все поняла? Думала, та ночь давно осталась в прошлом? Я с такой силой зажмурилась, что стало больно глазам. А ещё очень пусто и холодно в душе.

ДеШарк вдруг сгреб меня в медвежьи объятия. Сильно. Крепко. Надежно.

— Ты не один. Слышишь?

Что-то со щелчком сломалось у меня внутри. Я разрыдалась в голос, как девчонка, оплакивая ту себя, какой мне уже никогда не быть.

* * *

Осень в том году наступила рано, но была по-летнему теплой и сухой. Мы с Каарой уже несколько лет жили в облюбованном лесу, составив Договор с жителями окрестных поселений, и все у нас наладилось: и быт; и отношения с жителями тонкого мира, помогающих нам во всем; и здоровье, изрядно подорванное кочевым образом жизни.

Минувший сезон выдался урожайным на травы и корешки, так что, не долго думая, мы одолжили за монету у деревенских телегу с лошадкой, загрузили ее всяким добром и покатили к дальнему городу, чтобы не «светить лицом» около дома.

Добрались без приключений. На ярмарке у крепостных стен, не въезжая в сам город, продали за хорошую цену все привезенное. Скупили нужное. Заплатили налог, назвавшись травницами из лежащего неподалеку хутора. Загрузились в телегу да и поехали назад.

Ничто не предвещало беды, кроме разве что мелких неурядиц: у меня то и дело все валилось из рук. Вроде и не нервничаю, и не тороплюсь, а то кружку уроню, то зерно рассыплю. Ночевать остановились на лужайке недалеко от дороги. Даже огонь разводить не стали, поужинав хлебом с сыром. Помню еще, что уснула я, уткнувшись носом в подмышку Каары, думая, что она пахнет мамой.

Проснулась от пронзительного крика, чтобы в следующий миг поймать грудью обездвиживающее заклинание.

— Ты посмотри, — кричал один мужчина другому, — ведьмы! И правда — ведьмы!

Это были стражники. Точнее, сторожевой разъезд, призванный следить за безопасностью дорог, ловить бандитов и диких зверей, лезущих в поселения, сообщать о новых указах простым людям. И все бы ничего, уж ведьмы всегда умели глаз отводить, но с ними в этот раз по каким-то своим делам ехал маг. Когда он, проезжая мимо, почувствовал биение жизни на поляне за деревьями, то отправился с разъездом проверить, что там. И вот солдаты нас не увидели, а он — да… Сильный маг попался. Умелый. Даже опытная Каара не смогла с ним совладать.

Да. Вот так случилось.

Указ «О ведьмах» к тому времени был уже отменен, награду за пойманную ведьму не давали, но прошло всего два года, а стереотипы и ненависть остались. Вопрос о том, что делать с обездвиженными магом женщинами не стоял. Ни у кого даже мысли не возникло о том, что нас можно просто отпустить.

Я не смогла бы с уверенностью сказать, что и как именно тогда происходило. В последующие годы та ночь снилась мне такое количество раз, обрастая все большими ужасами, что даже назвать количество мужчин, попользовавшихся мной в ту ночь, не смогла бы.

Я очнулась на следующий день в объятиях Каары все на той же полянке. Мы обе были избиты и окровавлены, боль пронизывала каждую клеточку тела, а душу жгла ненависть. Но не заметить, что мне значительно лучше, чем наставнице, было невозможно — она отдала всю себя, чтобы помочь мне выжить.

— Каара… — Я присела рядом, глядя в глаза той, которая заменила мне мать. — Как же так?

Она умирала. Позже я много раз спрашивала себя, могла ли ее спасти? Почему она отдала так много, не став бороться и за свою жизнь? Но не находила ответов.

— Пообещай мне, что не позволишь ненависти прорасти в твоем сердце, отравляя душу.

— Я…

Женщина сжала мою ладонь и закрыла глаза. Вот и все. Но как? Как такое могло произойти? За что?

Годы. Годы боли, тоски и одиночества понадобились, чтобы боль притупилась. Судьба меня не раз сталкивала с магами, спасающими жизни обычным людям. С магами, отдающими свои жизни в бою с порождениями Нижних миров. С магами, которые просили меня о лечении и относились с уважением. И однажды я сумела увидеть мага влюбленного, ничем не отличающегося от обычного мужчины.

Но я не простила и не забыла.