Поймать звезду

– За тем, что на партнеров действительно надо произвести впечатление! Я не могу одна! Я должна хоть с кем-то посоветоваться – кого из артистов приглашать, какие номера, какие костюмы. А я в балете – не очень! Хожу, конечно, но специалисткой себя считать не могу.

– А мы чего – главные балетоманки страны? – изумилась Мурка.

– Ну все-таки Кисонька… – Марья Алексеевна замялась, – танцует. Должна хоть как-то ориентироваться!

– Мама! – Кисонька чуть не упала. – Я не танцую! Я делаю ката! С оружием! С нунчаками! – Она сунула маме под нос стянутые цепью деревяшки. – С боевым копьем! Теперь еще с булавой! Мне твоих балерин булавой… ориентировать?

Мурка откровенно заржала. Композиция с булавой была новой Кисонькиной фишкой. Впечатление на публику и судейство производила просто неописуемое. Сперва двое парней из их секции рукопашного боя с кряхтением и охами выволакивали на татами здоровенную, почти в Кисонькин рост деревянную булаву с неслабыми такими, хотя тоже деревянными, шипами. Потом выбегала Кисонька – тонкая хрупкая девочка с роскошными рыжими волосами, в изумрудном кимоно под цвет глаз. Судьи начинали недоуменно улыбаться, предполагая что-то вроде комического номера. Кисонька бралась за веревочную петлю навершия… и мощным пинком подбрасывала булаву в воздух. А дальше начиналось невообразимое – под собственным весом тяжеленная деревянная чушка выписывала петли и восьмерки над кружащей по татами девчонкой, и непонятно было, кто кого крутит: Кисонька – булаву, булава – Кисоньку. А потом булава с треском врезалась в толстый деревянный щит – и раскалывала его пополам.

И всякие придурки начинали орать, что девчонка не могла такого сделать, и выискивать надпил на обломках щита. Пока придурки были из публики, Кисонька стоически терпела, но когда на последнем чемпионате то же самое объявил один из судей, сестра просто слетела с нарезки – раскрутила свою булаву заново и показательно раздолбала ею судейский стол. Кисоньку даже хотели дисквалифицировать. Выручил Спящий Дедушка, бессменный патриарх и учитель всех рукопашников, сказав, что дисквалифицировать спортсменку с формулировкой «за тяжкие телесные повреждения, нанесенные судейскому столу» как-то глупо.

– Убери от меня свои деревяшки! – отталкивая Кисонькину руку с нунчаками, фыркнула мама. – Уж с костюмами точно можешь посоветовать! А Мурке не мешало бы хоть немного поучиться, как общаться с людьми, и вообще вести светский образ жизни – чтобы, когда самой придется оформлять мероприятия, над тобой не смеялись!

– Если кому-то вдруг не понравится, как именно я веду светскую жизнь, я всегда могу дать ему в глаз! – философски объявила Мурка, кивая на висящую на стене золотую медаль чемпионата Европы по рукопашному бою. В отличие от сестры любым, самым красивым ката она предпочитала кумитэ – схватку, и желательно в полном контакте с противником.

– В конце концов, почему я должна вас уговаривать! – вскинулась мама. – Я не хочу идти к практически незнакомым людям одна, ясно? Их там целый оперный театр, а я одна!

– Такое впечатление, что они тебя всем оперным бить будут! А мы отбивать, – проворчала Мурка, уже понимая, что при такой постановке вопроса отмазываться дальше и впрямь некрасиво.

– Вот и отлично! – Момент, когда ее девчонки сдались, мама уловила тут же. – Одевайтесь, жду вас в машине! И, Мурка… – она перевела мученический взгляд на дочь. – Никаких твоих любимых десантных штанов – все-таки опера!

– Джинсы, – железным тоном отчеканила Мурка, давая понять, что это максимальная уступка, на которую она пойдет.

– И блузка! – быстро сказала мама. – Не свитер.

– Бе! – выказала свое отвращение к таким сугубо девчоночьим шмоткам Мурка, но спорить не стала.

– И чего она всякими дурацкими мероприятиями так заморачивается? – глядя на захлопнувшуюся за мамой дверь, пожала плечами Мурка.

– Работа у нее такая, – меланхолично пояснила Кисонька. – У американцев называется «company wife» – жена компании. Когда жена главы компании отвечает за имидж, спонсорство, благотворительность – но зарплату ей не платят.

– Если когда-нибудь сама замуж соберусь, четко предупрежу – его компании я не жена! – буркнула Мурка. – Тем более бесплатно!

– Ты ж краситься не будешь? – вытаскивая косметичку, спросила Кисонька. – Так позвони пока нашим, скажи, что мы сегодня не придем!