Пойми и прости

Мгновение мы молчали. Мужчине впереди наконец удалось достать сумку с полки, и люди позади нас захлопали в ладоши. Эми с Констанцией уже исчезли на платформе.

– Слушай, – тихо, чтобы слышала лишь я, сказал Джек. – Я считаю, нам следует поступить следующим образом. Мы выходим из поезда, он испускает клубы пара из-под колес, и тогда, как в старом кино, мы должны впервые поцеловаться. Мы оба этого хотели, так что не стоит упускать эту возможность.

Было сложно не улыбнуться. Я отвела взгляд, медленно продвигаясь по вагону. Моя шея пылала.

– Это обязательно? – спросила я. – И с чего ты взял, что я хотела поцеловать тебя? Это твоя лучшая попытка?

– Ну же. Будет что внукам рассказать. А если ничего не получится, если сегодня мы не встретимся на вечеринке, то что мы теряем? Всего поцелуй.

– Насколько долгим должен быть поцелуй?

– О, таким, чтобы запомнить его навсегда.

– Хотя мне нелегко это признать, есть в тебе что-то особенное.

– На самом деле я не считаю, что читать Хемингуэя – плохо. Не хотел обидеть тебя, – признался он. – Чтение Хемингуэя в Европе – это очень важно. Я правда так думаю. Мне нравится, что тебя интересует его пессимизм. Я просто пытался найти с тобой связь.

– А если поцелуй все испортит? Не все поцелуи прекрасны.

– Наш будет именно таким. Думаю, ты тоже это знаешь. Значит, ты согласна поцеловать меня?

– Только ради наших внуков.

– Надеюсь, там будет пар, а если нам повезет, то еще и дождь.

– Предупреждаю, я только что ела арахисовое масло.

– Принял к сведению.

Удивительно, насколько долгим может быть путь от середины вагона к выходу из него. Мне не хватало смелости даже взглянуть на Джека. Рюкзак впился мне в плечи. Я немного наклонилась и увидела, что Эми с Констанцией ждут меня на улице. Я помахала им рукой. Они помахали в ответ. Джек шел позади меня, и было до безумия странно и необычно. Я ведь не относилась к тому типу девчонок, что бы это ни значило. Я не импульсивная. Я никогда не стала бы целовать парня, с которым только что познакомилась в поезде до Амстердама.

Но это случилось. Я вышла из поезда, обернулась, он легко спрыгнул со ступеньки и обхватил меня своими большими, сильными руками. Я совсем не была готова к тому, что его тело настолько сильное и крепкое. Поначалу это казалось глупым, мы выглядели словно черепахи с этими дурацкими рюкзаками за спинами, но затем это стало чем-то большим. Я чувствовала, что Эми и Констанция смотрят на нас, разинув рты, но Джек прильнул губами к моим губам, и я закрыла глаза.

Наверное, это шутка. Это должно было продлиться одну секунду. Но этот поцелуй был прекрасен, наверное, лучший в моей жизни, и я не знаю почему, но, когда Джек отпустил меня, мне хотелось продолжить.

Я повернулась к девочкам. Они обе держали перед собой телефоны, фотографируя нас, а когда опустили их, я не смогла сдержаться и рассмеялась, видя их ошеломленные лица.

– Какого черта? – спросила Эми.

– Когда ты успела? – спросила Констанция.

Джек простодушно улыбнулся. Эми пришла в себя и дала ему адрес вечеринки. Мы обменялись номерами.

– Увидимся вечером, – как всегда вежливо сказала Констанция.

– Этим можно утешаться, правда? – сказал он, процитировав последние слова из книги «И восходит солнце», а затем взглянул на меня и ушел.

8

– Котенок, ты должна заполнить ВСЕ формы, которые тебе присылает Банк Америки. Срочно!

– Обязательно, папуль. Попроси маму налить тебе виски и расслабься.

– Мне не нужен виски. Мне нужно, чтобы моя дочь сделала то, что пообещала.

– Будет сделано. Я всегда делаю то, что обещаю.

– Когда?

– Когда Луна перейдет в седьмой дом. А Юпитер поровняется с Марсом.

– Прекрати шутить, Хезер. Мне сейчас не до этого.

– Прости, пап. Я позабочусь об этом, как только смогу.

– Не обнадеживает, правда?

– Пап, обещаю, я займусь этим. Отсюда это сложно, но для меня это превыше всего. Клянусь.

– Пожалей отца.

– Хорошо. Люблю тебя. Больше никаких лекций.

– Теперь мне действительно нужно выпить.