Пойнт-Блан

– У нас в камерах спрятаны микрофоны, – объяснила миссис Стелленбосх. – Иногда бывает полезно подслушивать разговоры наших юных гостей. Всё, что ты сказал, услышал охранник, который позвал меня сюда.

– Из-за тебя мы зря потратили деньги и время, – продолжил доктор Гриф. – За это тебя сейчас накажут. И ты не переживёшь этого наказания.

Слова были холодными и непреклонными, и Алекс сразу почувствовал страх, который они вызвали. Он растекался по венам, приближаясь к сердцу. Алекс сделал глубокий вдох, пытаясь вернуть контроль над собой. Он уже отправил сигнал МИ-6. Они уже в пути. Могут прибыть в любую минуту. Надо просто потянуть время.

– Вы ничего со мной не сделаете, – сказал он.

Миссис Стелленбосх с размаху ударила его тыльной стороной ладони по щеке, и он не упал только потому, что его прочно удерживал стул.

– Обращаясь к директору, ты должен называть его «доктор Гриф», – прошипела она.

Алекс снова повернулся к ним, в его глазах стояли слёзы.

– Вы ничего со мной не сделаете, доктор Гриф, – повторил он. – Я всё знаю. Я знаю о проекте «Джемини». И я уже сообщил об этом в Лондон. Если вы сделаете со мной хоть что-нибудь, они вас уничтожат. Они уже сейчас на пути сюда.

Доктор Гриф улыбнулся, и в этот момент Алекс понял: что бы он ни говорил, это уже никак не изменит его судьбы. Доктор был слишком уверен в себе, словно игрок в покер, который не только подсмотрел расклады всех соперников, но и стащил себе все четыре туза.

– Да, твои друзья, вполне возможно, действительно уже в пути, – сказал он. – Но я сомневаюсь, что ты хоть что-то им сообщил. Мы обыскали твой багаж и нашли передатчик, спрятанный в GPS-устройстве. Он, конечно, может посылать сигналы, но не сообщения. Как именно ты узнал о проекте «Джемини», меня особенно и не интересует. Полагаю, ты узнал это название, когда подслушивал у дверей. Нужно было быть осторожнее… но того, что британская разведка подошлёт к нам ребёнка, мы не ожидали.

Давай предположим, что твои друзья действительно решат нанести нам визит. Они не найдут ничего странного. Ты сам исчезнешь. Я скажу им, что ты сбежал. Я скажу, что мои люди ищут тебя даже сейчас, но боюсь, что ты уже замёрз насмерть где-нибудь на склоне горы. Никто не догадается, что́ я здесь сделал. Проект «Джемини» увенчается успехом. Собственно, он уже увенчался успехом. И даже если твои друзья решат убить меня, это ничего не изменит. Меня невозможно убить, Алекс. Мир уже в моих руках.

– Вы хотите сказать – он принадлежит детям, которых вы наняли играть роль двойников, – сказал Алекс.

– Нанял? – Доктор Гриф пробормотал несколько слов миссис Стелленбосх на хриплом, горловом языке. Алекс предположил, что это, должно быть, африкаанс. Её пухлые губы раскрылись, и она расхохоталась, обнажив крупные, пожелтевшие зубы. – Вот ты как думаешь? – спросил он. – Ты правда так считаешь?

– Я видел их.

– Ты не знаешь, что́ ты увидел. Ты не осознаёшь моей гениальности! Твой жалкий умишко даже не может представить, чего я добился.

Доктор Гриф тяжело дышал. Судя по всему, он принял решение.

– Я довольно редко встречаюсь лицом к лицу с врагами, – сказал он. – Меня всегда огорчало, что я никогда не смогу поведать миру о великолепии своих идей. Но сейчас, поскольку у меня есть ты, пленённый, так сказать, моей гениальностью, я позволю себе роскошь описать проект «Джемини». И когда ты будешь с криками умирать, то поймёшь, что у тебя никогда не было надежды. Что ты не мог пойти против такого человека, как я, и победить. Может быть, это облегчит твои мучения.

– Я закурю, если вы не возражаете, доктор, – сказала миссис Стелленбосх. Достав пачку сигар, она зажгла одну из них. Перед её глазами заплясал дым.

– Я, как ты, несомненно, знаешь, из Южной Африки, – начал доктор Гриф. – Животные в холле и в этой комнате – память о времени, когда я жил там; я застрелил их на сафари. Я до сих пор скучаю по родине. Это прекраснейшее место на планете.

Но, как ты, возможно, не знаешь, я много лет был одним из самых выдающихся биохимиков Южной Африки. Я был деканом биологического факультета Йоханнесбургского университета. Позже я возглавил Институт генетических исследований «Циклоп» в Претории. Но вершина моей карьеры пришлась на шестидесятые годы, когда, хотя мне не было ещё и тридцати, Балтазар Йоханнес Форстер, премьер-министр Южной Африки, назначил меня министром науки…

– Вы сказали, что собираетесь меня убить, – сказал Алекс, – но я даже не предполагал, что вы уморите меня скукой.

Миссис Стелленбосх закашлялась, чуть не выронив изо рта сигару, и шагнула к Алексу, сжав кулак. Но доктор Гриф остановил её.

– Пусть мальчик порадуется своей шутке, – сказал он. – Дальше его ждёт только боль.

Заместительница директора метнула в Алекса испепеляющий взгляд.

Доктор Гриф продолжил: