Поиск

— Вот сейчас начинается новый жизненный виток. Трансляцию инфо-мусора убрал. Кое-что залечил. Направил к нему несколько сценарных вариантов. Думаю, к какому-нибудь притянется. Так… Проредить оболочки можно. Энергопропустимость станет выше. И сменим акцент с привычного состояния жертвы на вдохновенного творца своей жизни… Отведём некоторых персонажей, приставленных к нему. Запутаем астральный след… Информационные отпечатки тоже стираем. Да, повторяющиеся пройденные уроки тоже смести под корень. Теперь… Восстановим память. Что у нас тут для этого… Кристалл памяти, опаловый. Перманентную защиту-оболочку прошиваю. Скажем, сделаем её перетекающей, условно повторяющей форму тела, заместо привычной сферы. Можно вплести в неё прожилки кристаллических сочленений. Немного плазмы не помешает. А теперь подключим-ка это всё дело к ядру планеты, к её, так сказать, центру — источнику. Во-о-о-от. Уже лучше. Добавим ко всему щупы, которые изнутри— наружу будут извлекать любых непрошенных гостей, да пропалывать внутреннее пространство. — Все размышления сопровождались непрерывной жестикуляцией: «центральный» водил перед собой руками, где тут же возникали различные объёмные 3х-мерные (хотя мерности было сложно определить, в силу слияния многих слоёв реальности, здесь, на корабле) формы и модели. Или манипулировал с уже имевшейся раскинутой картой. — Так, готово. Теперь «пробьём» голову, уж слишком на неё понахлобучивали. Э-э-э, попробую молнии-спицы — должно сработать. — Тут перед ним сформировалась проекция головы землянина, которую «центральный» увеличил до размеров своего тела и стал заполнять тонкими вибрирующими синими струйками — молниями. Они — молнии — быстро поползли по всей голове, попутно устраняя различные сгустки, наслоения и блоки в неисчислимых энергетических каналах головы. Там, где заряд застревал и зацикливался, приходилось вручную распутывать узелки. И, если они были совсем малы, то этот член экипажа, видимо, являющийся кем-то, вроде навигатора и по совместительству целителем, вытаскивал из целого эту отдельную часть, увеличивал до комфортных размеров и исцелял. Всё происходило довольно органично: кусочек, который нуждался в корректировке и исправлении, парил между его ладонями на уровне лица и шеи. Целитель обволакивал его своим вниманием изнутри и снаружи и процесс происходил как-бы сам собой. Ему требовалось просто следить за непрерывностью этого процесса, не внося собственных корректировок и персонального видения. Опять-таки, звенящее внимание, наделяющее всё вокруг, включая наблюдающего, особым качеством — жизнью, исполненной пустоты, и тишины, звучащей вечностью текущего момента. — Сейчас перед ним— навигатором-целителем— раскинулось с десяток-другой таких частей, на которые он направлял своё внимание. Особо запутанные части он выхватывал из общей массы и акцентировал на них основную долю своего внимания. Когда распутывание и исцеление завершалось, часть сама-собой откалывалась от сонма других и встраивалась обратно на своё место. Ну, или на другое, если по какой-то причине была не на своём месте. Всё происходило очень быстро и единомоментно— манипуляции целителя, перестраивание частей, расстановки, выправления искажений. Далее молнии-спицы продолжали свой бег по хитросплетениям мозговых каналов и путей. Целитель, закончив с изолированными на время выправления частями, воссоздал на руках серебристо-белые перчатки, играющие многочисленными микро-вспышками. Судя по всему, они состояли из очень маленьких кристалликов, спаенных между собой ниточками и практически вплотную примыкающими друг к другу. Если присмотреться, то кроме серебристо-белого цвета, присутствовало много вкраплений всех спектров палитры. От перчаток — точнее, от кристалликов— тянулись в стороны многочисленные ниточки, которые на некотором расстоянии — см. 15–20 — создавали поле, внутри которого переливалась практически прозрачная плазма, не имеющая устойчивого цвета. Закончив создавать перчатки, навигатор произвёл несколько манящих жестов, напоминающих жестикуляции землян при помощи в парковке, только исключительно кистями. Из модели головы, которая вобрала в себя исправленные кусочки и уменьшилась до размеров нескольких баскетбольных мячей в обхвате, потекли разнородные массы серого, бурого, чёрного и молочного цветов. По пути они разделялись на отдельные цвета и заливались во вдруг возникшие колбы. А колбы, в свою очередь, уплывали в открывшуюся вытянутую воронку.

— Куда: в лабораторию или на утилизацию? — Произнёс второй член экипажа, находящийся на перефирии корабля и отвечающий за удержание лучей над найденным земным потерянцем.