Поиск

Я вдруг понял, что ждало Ану по возвращении. Я ведь сам это пережил. Только мне было легче, потому что я провел здесь два года по земному исчислению. Я успел уже смириться, я уже не рассчитывал попасть домой. Это путешествие было, как нежданный выигрыш в лотерею. Ана же провела на Земле всего ничего, она не успела свыкнуться с потерей близких, ей казалось, что стоит вернуться, и все опять будет по-старому. Она, скорее всего, любила того Арса. Может быть, и он, тогда, в прошлом, десять лет назад, любил ее. Но вряд ли молодой мужчина будет ждать пропавшую любовь десять лет без малейшей информации о ней. Моя жена вот, через год уже обрела нового мужа. Я накрыл руку девушки своей. Кажется, она поняла мой жест.

Спину заломило, я попытался выпрямиться и закашлялся.

— Откинься на спинку, — скомандовала скелле и я подчинился.

Кашель ушел, легкие омыло свежестью, боль в спине еще раз вспыхнула и улеглась — не прошла совсем, но ее можно было терпеть.

— Это кто меня? Этот твой, как его?

— Он не мой. Это отец настоял. Это его старый преданный слуга. Был.

— Зачем?

— Приказ отца. Он согласился на эту авантюру, видимо, рассчитывая доделать то, что не закончил.

— Ты прям как партизан на допросе — без пытки слово из тебя не вытащишь!

Ана обошла стол и снова села за него.

— Кто такой партизан?

— Не увиливай! Что за авантюра?

Ана вздохнула:

— Мы предложили скелле поймать тебя.

— Вы предложили?

— Я. Отец согласился, сестры тоже.

Я молчал. Ана рассматривала стол, потом свои руки — кстати, очень красивые — тонкая, узкая ладонь с длинными темными пальцами. Наконец, она продолжила:

— А как тебя еще найти? Были только слухи, что кто-то что-то видел под Оруилом. Потом очень качественный орешек появился на рынке, не разведенный, как обычно. Я кое на кого надавила на бирже — он клялся, что разводят, как всегда. Говорит, зачем нам собственную выгоду терять? Разводим, говорит, и уже, как пастилу, вниз отправляем. Короче, решила я выйти на связь с тобой. Только без сестер это невозможно. Они все контролируют, о чем-то новом им сразу же докладывают. На среднем Дону в каждом населенном пункте есть отделения ордена. Они даже моих курьеров вычисляют на второй, максимум третий, день. Да и сама я на подозрении. Вот я им и предложила, а отец поддержал меня, деньгами помог, кое-какие связи использовал. Скелле настояли, что брать тебя сами будут и что в харчевнях этих их люди будут сидеть. Но, ты знаешь, скелле — это одно, а маути — другое. Так мой человек и попал в команду захвата. Всего-то и надо было ему дать мне знать раньше, чем скелле, что ты объявился.

Ана наклонилась над столом, пристально глядя на меня:

— Вот, скажи, ты что, полный идиот? Зачем ты полез в этот сарай? Ты же, я уверена, знал, что тут засада!

Я угрюмо молчал. Что тут сказать?

— Я думала, ты прилетишь, дашь о себе знать и будешь ждать меня. Я, такая красивая, приеду, якобы на переговоры, и свалю отсюда на моем любимом самолетике! А вместо этого ты дал себя спеленать, как ребенка.

— Что теперь разбирать прошлое? Так получилось, — виновато пробормотал я, отворачиваясь.

Действительно, столько людей погибло. Слуга этот. Я почувствовал, как мое самомнение дало трещину. Последнее время как-то все, что задумывал, удавалось — вот и возомнил о себе слишком много.

Ана опять положила свою ладонь на мою. На этот раз от ее простого жеста мне стало только хуже. Но руку я не убрал.

— Ладно, Илья. Надо решать текущие проблемы.

— Для начала хорошо бы определиться, какие у нас проблемы.

— Скелле знают, что тебя поймали. Уверена, они уже знают и о том, что я удрала из-под их опеки. Два плюс два нетрудно сложить. По темноте они никуда не пойдут, но с утра, я думаю, будут здесь и блокируют реку. Хотя реку наверняка уже блокировали. Если с самолетом проблемы, то нам не выкрутиться.

Я самоуверенно объявил:

— Выкрутимся. Этот, твой агент, его куда?

— В самолет он не влезет — разве что под брюхом, в гамаке.

Я улыбнулся:

— В этот самолет влезет, не переживай. То есть, он летит с нами?

— Вообще-то мы решили, что он с лодкой уйдет протоками.

— Уверена, что уйдет?

Ана задумчиво поправила прядь и внезапно громко сказала:

— Рауст!

Тот не отозвался — видимо, ушел слишком далеко.

— Да, бог с ним! Как этот — Нуурах, кажется, меня не убил-то?

Ана немного помолчала, убрала руку.

— Он был верный слуга. Если сказал, то сделает. Но я отцу еще тогда говорила, что он о будущем не думает, не просчитывает последствия. Так и оказалось. Если бы он хоть немного подождал, выбрал бы момент, когда меня не было рядом, то все сделал бы. Не вытерпел, решил, что еще ждать, когда, вот он — ты. Не учел, что я смотрела на все это. Даже если бы я отвернулась, у него был бы шанс.

— Куда он меня?