Поиск-82: Приключения. Фантастика

Он все поглядывал и поглядывал на часы — ждал заведующую. Оперативники, уязвленные замечанием начальства, продемонстрировали чудеса расторопности: еще не было восьми, когда заместитель Пряхина майор Садыков, хитро поблескивая узкими карими глазами, ввел в магазин высокую женщину, состоящую, казалось, из полушарий, которые наплывали одно на другое. Краски, отпущенные ей природой, были, не скупясь, усилены и дополнены средствами современной косметики.

— Вот, — сказал Садыков, ужасно довольный собою. — Заведующая магазином — Роза Ивановна Чёртик.

— Чер-тык, — с раздражением поправила яркая дама. Окинула присутствующих брезгливым взглядом, будто они были виноваты в том, что обворован ее магазин. — Что здесь у вас случилось?

— У вас, — мягко поправил Николай Павлович. — Подполковник Пряхин. Уголовный розыск... Итак, товарищ Чертык, взломана дверь, по-видимому, с преступной целью. В этом помещении похищены какие-нибудь материальные ценности?

Она раздвинула в улыбке ярко-красные губы, и Кулагин подумал, что в этой женщине, черт побери, есть что-то привлекательное — грубое, чувственное, но есть. Такие должны нравиться мужчинам, уверенным в своей силе.

— Что вы, товарищ полковник! — сказала заведующая. — Какие тут материальные ценности! Одно название, что товар. Магазинчик наш плевый, заброшенный, снабжают от железной дороги, а мы к ней давно уже никакого отношения не имеем. Если и завезут что-нибудь стоящее — в тот же день разлетится. Под прилавком не держим. Так что и говорить не о чем.

— Может быть, на складе могли поживиться? — поинтересовался Пряхин.

— Не думаю! — заверила Чертык, сжимая узкий соболий воротник рукой в массивных кольцах. — У нас и склада-то нет. Так, кладовочка — в ней то же, что и здесь: макароны, сахар. Даже дверь не запирается.

И вдруг зрачки ее расширились, словно от боли, словно она шла, весело размахивая руками, шла, уверенная, жизнерадостная, и споткнулась о камень. Закусив губу, помолчала несколько секунд и медленно сказала, будто для самой себя:

— Ну что ж, проверить, конечно, надо. Пойдемте. Только зря это. Не должно ничего пропасть...

Из кладовки вслед за капитаном вышла уже не надменная энергичная дама, а немолодая женщина с потухшим взглядом и подурневшим лицом.

— Так как? — спросил Пряхин. — Все на месте? Ничего не пропало?

— Нет, нет. — Она словно не видела его. — Ничего не пропало. Ничего...

— Ну что ж, так и запишем: взлом магазина совершен из-за бутылки коньяка. Как вы думаете, мог это сделать, допустим, ваш рабочий Демин Михаил Егорович?

— Мишуня? — Она отвечала, думая о своем. — Нет, он по натуре не способен на такую подлость.

— Подлость? — быстро переспросил Пряхин. — В чем именно?

Женщина с недоумением посмотрела на него, и взгляд ее стал осмысленно-настороженным.

— В том, что дверь взломали, рылись здесь. — Голос ее стал злым. — Разговоров — на весь торг. Начнется проверка... Вдруг обнаружат недостачу или, того хуже, излишки, — она усмехнулась, посмотрела пренебрежительно на полки. — Кстати, когда вы начнете ревизию?

— С утра. Как только дозвонимся в орс.

— Тогда я, если можно, пойду отдохну. Голова ужасно разболелась от этого кошмара.

— Да, пожалуйста. — Пряхин предупредительно приоткрыл дверь.

— Товарищ майор вас отвезет.

А когда женщина вышла, сказал Садыкову:

— Фаттах Ибрагимович, по дороге успокой ее. Она явно чем-то взволнована. Не спугни. Присмотрись, как живет, чем дышит. Потом возвращайся в райотдел и поговори с ребятами из ОБХСС, не проявлялся ли у них когда-нибудь интерес к этой симпатичной даме. — Майор, понимающе кивнув, выскочил за дверь. — Остальных прошу продолжать осмотр. — Пряхин повернулся к сотрудникам: — Обратите особое внимание на кладовку. До приезда комиссии из орса все надо закончить. А мы пока немного пройдемся. — И обратился к Кулагину: — Не хочешь посмотреть места, где мальчишками лазили за смородиной? Помнишь, еще дед нас застукал возле баньки? Или здесь останешься, познакомишься до конца с нашей кухней?

У Кулагина не было ни малейшего желания предаваться воспоминаниям, но дотошная процедура осмотра действовала на него, праздного, усыпляюще. Да и обстановка этой унылой, освещенной подслеповатой лампочкой комнаты вызывала раздражение.

Они вышли и медленно направились в сторону замерзшей речки Голубинки. Малиновое солнце светило в спину, впереди ползли длинные тени. Снег на речке просел и просвечивал серым. В проруби слегка дымилась черная вода; улыбающаяся молодка, скосив игривые глаза в сторону двух незнакомых мужчин, несла на коромысле полные ведра. Вот она свернула в проулок, где еще недавно лежал Мишуня, и исчезла. Жизнь шла своим чередом.

3

На обратном пути, покачиваясь на мягком сиденье, Андрей Емельянович почувствовал, что, пожалуй, он не против позавтракать, и поделился этой мыслью с Николаем Павловичем.

Пряхин рассмеялся: