Поиск Анны (СИ)

Анна перевела луч фонаря дальше. На стуле навалены шмотки, на спинке до сих пор висит женское белье. Все было как в обычной комнате обычной одинокой девушки, за исключением некоторых моментов, заставляющих сердце Смолиной каменеть. Вот посреди комнаты повесил голову деревянный пони, у которого вместо ног — выгнутые полозья, благодаря которым он может раскачиваться туда-сюда. Около кровати — детская колыбель. Под стулом лежит никому не нужная пластиковая кукла. На кровати разбросана детская одежда — штанишки, кофточка, носочки — все такого игрушечного размера, что сложно поверить, что это все принадлежало когда-то живому маленькому человечку. Комната закружилась перед глазами, и Анна по стеночке добралась до ванной. Она нервно крутанула вентиль холодной воды, но кран лишь издал жалобный скрип — вода была отключена. Смолина уперлась рукой в стену и медленно опустилась на край ванны. Слезы сами собой потекли из глаз. Не надо было ей приходить сюда. Она думала, что это касается и ее, но сейчас она убедилась: здесь была другая жизнь, чужих людей. И их больше нет — ни людей, ни жизни.

Анна с трудом встала и оперлась о раковину. Из зеркала, спрятавшегося за толстым слоем пыли, на нее смотрела бесконечно усталая и несчастная женщина. Какого черта ты тут делаешь, Смолина? Людмила была права — три года прошло, пора забыть. Время лечит.

Она уже собралась уходить, когда взгляд зацепился за что-то странное. Анна даже не сразу поняла за что. Просто где-то на границе сознания поселилась мысль, что что-то не так в этом жилище одинокой девушки. Но что именно?

Она осветила фонарем ванную комнату — ничего необычного. Полотенца на сушилке, сложенная гладильная доска в углу, тюбик с пастой и зубная щетка на раковине, набор шампуней и ополаскивателей на полочке у ванной. Но именно там что-то было не так. И только присмотревшись, Анна поняла — один из шампуней был мужским.

Теперь она осмотрелась более внимательно, и вскоре заметила то, чего не видела раньше — из-под ванны торчали тапочки сорок третьего размера. Смолина вспомнила аккуратную обувь Кати — она бы ни за что такие не надела.

Анна еще раз прошлась по квартире, подмечая мелочи. В шкафчике в ванной она нашла еще одну зубную щетку — не новую — и дорогущий мужской одеколон «Северное сияние»; на кухне явно больше посуды, чем необходимо одинокой девушке с грудничком; на столе ваза с осыпавшимися розами. Напоследок Анна решила покопаться в мусорном ведре, и нашла то, что искала — коробку от конфет и пустую бутылку шампанского.

Она вышла из квартиры, и, подумав, аккуратно постучала в соседнюю дверь. В квартире явно кто-то был, но Анне пришлось постучать еще трижды, прежде чем за дверью послышались шаркающие шаги, щелкнул замок и в неширокой щели появилось подозрительное лицо старушки в огромных очках в роговой оправе.

— Чего тебе, дочка?

— Скажите... Катя красивая была?

— Твоя правда, — вздохнула старушка. — Красавица, упокой господь ее душу...

— К ней кто-то ходил?

Старушка аж отпрянула, словно Анна вторглась в святая святых.

— Да что ты говоришь такое, дочка! Никто не ходил к ней! Катя порядочной девушкой была, нечего тут выдумывать!

— Она же молодая была совсем! Не может быть, чтобы совсем одна была! — не отставала Анна. — Ну вы же наверняка видели!

— Да что я видела! У меня вон очки, зрение плохое, да и слух не к черту! — запричитала бабка. — А по пятницам я на все выходным вообще на дачу уезжаю.

— Ну ведь кто-то к ней приходил! — не унималась Смолина.

— Ничего я не видела! — отрезала старушка и захлопнула дверь перед лицом Анны.

Руна 5.

«Из огнем кипящей бездны,

Из больших порогов Рутья,

Из стремнины водопада,

С половины задней неба,

С облаков далеких, тонких,

Со стези ветров весенних,

С места их отдохновенья.

Ты скажи, оттуда ль вышел,

Ты оттуда ли пробрался

В это сердце, что невинно,

В это чрево, что безгрешно,

Чтоб кусать и рвать нутро мне,

Пожирать, кромсать ужасно?»

Калевала

1997 год. Париж, Франция.

Вера сошла с трапа самолета ранним утром в понедельник двадцать первого июня. Вокруг, смеясь и галдя, сновали разношерстные туристы и французы. За первые пять минут Вера машинально насчитала семь разных языков. Не то чтобы это ее интересовало, но годы работы переводчицей накладывают определенный отпечаток.

Не задерживаясь Вера прошла паспортный контроль и остановила такси. Элегантный темнокожий водитель помог загрузить единственный чемодан в багажник.

— Bonjour, Madame, je m’appelle Charles! Ou vous emmener? — с лучезарной улыбкой спросил он.

— Emmenez-moi au centre, — на идеальном французском ответила Вера и протянула водителю бумажку с адресом.