Поиски Каджи

— Нечего бояться, молодой господин. Это всего лишь Замог из святой императорской семьи. По крайней мере, мы так зовем его. Он — человекодракон из страны болот. Говорят, он разумен, как обычный человек, и невероятно предан своему господину.

Каджи повернулся, чтобы пробормотать благодарность за разъяснение, и увидел, что говорил с ним не кто иной, как восточный колдун, которого он накануне вечером спас от задиристого Кунба Джашпода.

Увидев, что его узнали, колдун усмехнулся и кивнул:

— Конечно, молодой господин. Я знаком с вами лишь мельком и не могу помочь разговорами, поскольку я мелкий и ничтожный, но я благодарен вам за ваше любезное, благородное вмешательство. Я — Акфуб из Зула, младший практик колдовства и магии, прибывший сюда, чтобы представить мое скромное и невыразительное искусство перед святым императором, потому что, как говорят, он развлекается, наблюдая магические фокусы, и щедро платит тем, кто сумеет развлечь его. Но пойдемте, если вы, конечно, направляетесь в нашу гостиницу, и, быть может, вы позволите присоединиться к вам во время ужина, с тем чтобы мы могли беседовать дальше, в ваше свободное время…

* * *

Каджи обнаружил, что болтливый старый колдун — занятный и всезнающий собеседник. Во время великолепного обеда из заливного угря и пряных трав он наслаждался обществом старика. Акфуб, как его звали, раньше тоже никогда не бывал в золотом Кхоре, но хорошо знал его, благодаря разговорам с магами своего ордена. Как и все люди с Востока, колдун был несдержан на язык, и Каджи оказалось нетрудно направить разговор в интересующее его русло. Представив себя лоджем из Юазана, наемником, явившимся из земель кочевников Ушамтаров, Каджи выразил любопытство касательно города и императора, точно так же, как сделал бы любой чужеземец или вновь прибывший в столицу.

Акфуб, как узнал юноша, уже встречался с управляющим императора для того, чтобы получить разрешение пройти через внутренние ворота Халидура и представить свою магию перед двором императора. Этот должно было произойти через две ночи.

Покончив с едой, Каджи сонно зевнул. Когда они расставались, старый волшебник пожелал молодому воину хорошенько отдохнуть, после чего направился в свою комнату, а Каджи — в свою. Но юноша никак не мог уснуть. Колдун подробно рассказал о сотнях бдительных и настороженных лучников и воинов, охраняющих каждый портал Халидура. На следующий день Каджи проснулся очень поздно, так как большую часть ночи обдумывал и отвергал один план за другим. Наконец, почувствовав себя совершенно беспомощным, он погрузился в чуткую, неспокойную дрему.

Казалось, не существовало способа проникнуть во дворец и убить самозванца.

Глава 5 Девушка с гривой огненных волос

На следующий день заря была тусклой. Рубиновый свет с трудом пробивался сквозь падающий снег. Воздух был морозным и жег холодом. Харал переминался с ноги на ногу и тихо ржал, дыхание вырывалось изо рта облаками пара, когда Каджи выводил его из стойла. Копыта захрустели по скрипучему снегу.

Каджи вновь отправился кружить по городу, продолжая свои исследования. В этот день он решил осмотреть ворота города, счесть их число и запомнить расположение, подъезды к ним и попытаться узнать, как они охраняются.

Вернувшись на закате, когда Куликс превратился в красновато-золотой диск, висящий над башнями западных кварталов Кхора, юный кочевник совершил странное открытие.

Когда он повернул своего коня на длинный проспект Гиппогрифов, который вел прямиком к Дому семи лун, следом за ним в достойном принцессы паланкине, занавешенном шелком, могучие рабы в золотисто-пурпурных ливреях пронесли девушку.

Чрезмерно любопытный молодой человек стал внимательно разглядывать дворянку Кхора. Каджи знал, что кугары — жадные землевладельцы, не пользуются ливреями, будучи богатыми, но не имеющими право носить герб. Император позволял им иметь лишь белые, пустые, гербовые поля. Только дворяне старой императорской семьи выделялись разноцветными ливреями. Конечно, тут не надо брать в счет прислугу многочисленных гостиниц и постоялых дворов, которые одевались кто во что горазд. Пурпур и золото, насколько было известно Каджи, носили дворяне, особо приближенные к ныне правящему изменнику, хотя, по мнению юного кочевника, таких совсем не осталось.

Простое любопытство привлекло его внимание к этому занавешенному паланкину и, решив рискнуть, Каджи попытался разглядеть то, что в иных обстоятельствах пропустил бы без внимания.

Когда он приблизились, рабы, несущие паланкин, заскользили по обледенелому, влажному снегу. Одна из занавесей качнулась, открыв ту, кто ехал внутри.

На мгновение Каджи оцепенел, уставившись в глаза цвета мутного янтаря, обрамленные темными ресницами. У незнакомки оказалось лицо правильного овала и пышная грива огненно-золотистых волос.

Это была та самая девушка, которую Каджи встретил в Набдуре!

Глаза юноши округлились от удивления, и, до того как полог вновь запахнулся, он заметил удивление на лице незнакомки. Она, без сомнения, тоже узнала его.