Поиски"Озокерита"

— Послали бы меня к командиру, я бы с ним поговорил. Нельзя так сидеть, в неделю одну операцию проводить Надо ударить всем отрядом, а не группками ползать.

Морозенко посмотрел на партизана, но ничего не сказал…

Если бы здесь оказалась Таня, она узнала бы в веснушчатом партизане Тимофея Гордиенко. Месяца два назад Гордиенко появился в этом лесу. Его нашли партизаны разведчики и привели к Козловцеву. Гордиенко был весь оборван, грязный, в синяках. Назвался он Ивановым и в доказательство выпорол из брюк помятый и потертый партийный билет на имя Михаила Иванова.

— Контуженным попал к немцам в плен, — рассказывал Гордиенко партизанам. — Был в немецком лагере Потом нас повезли в Германию. Ночью на ходу поезда я выпрыгнул из вагона и ушел в лес, стал искать партизан, чтобы мстить проклятым извергам-фашистам. Вот и встретил вас и теперь как хотите, я никуда не пойду. Давайте мне любое боевое задание.

Козловцев, посоветовавшись с дедом, оставил его в своей группе.

Через несколько дней Гордиенко получил задание — взорвать мост. Партизаны установили за ним наблюдение. Гордиенко отлично справился с этой задачей.

Когда Козловцев был на докладе у Батьки Черного, то рассказал о новом партизане.

— Что ж, хорошо, пусть останется в вашей группе, — разрешил командир. — Только смотрите, человек незнакомый, чтобы он не знал, где наш штаб, где наши базы, чтобы он не знал, где работают другие группы. Присматривайтесь к нему, проверяйте в бою, не верьте словам.

Кто мог знать тогда, что Гордиенко с первых дней войны изменил своей Родине и своему народу. Он был призван в Красную Армию, но в первом же бою перешел на сторону немцев, предложил им свои услуги. Своей предательской работой он втерся в доверие к гитлеровцам, и те отправили его в Германию, определили в школу диверсантов. По окончании подготовки Гордиенко прибыл в Киев и успел уже выдать в руки палачей десятки советских патриотов. Теперь он получил новое задание: пробраться к Батьке Черному, раскрыть партизанский штаб, базы.

Так он попал в боевую группу Козловцева и деда Морозенко. Гордиенко отличился еще в нескольких операциях, постепенно входил в доверие к партизанам. Однажды группа Козловцева проводила вылазку совместно с рабочими, железнодорожных мастерских. Связь с мастерскими устанавливалась через Клаву. И Гордиенко узнал эту партизанскую явку.

…Сидя на сваленном дереве, Морозенко перочинным ножом выстругивал кленовую ложку, а Козловцев курил и любовался ловкой работой деда. Солнце перевалило за полдень, облака сгущались, воздух холодел. Ветер заметно усиливался. Козловцев поднялся с дерева, вытянул за ремешок из кармана брюк серебряные часы, посмотрел время. Морозенко глянул на солнце.

— Я пиду, я непомитно пролизу, — предложил дед.

— Тебе нельзя, дидуся, — задумчиво сказал Козловцев и, помолчав, добавил: — И мне начальство запретило идти. Вот тут и решай, как быть.

— Що ж робыты?

Козловцев задумался…

Партизанам стало известно, что через район их действия будет перебрасываться по железной дороге танковая дивизия в полном составе из Франции. Группа получила приказ совместно с отрядом железнодорожных рабочих взорвать железнодорожное полотно, атаковать первый эшелон, уничтожить личный состав гитлеровской, дивизии. Операция готовилась на завтра. Всё партизаны Козловцева уже вышли в леса, близкие от места операции. Был послан связной к Клаве, чтобы уточнить время операции. Он должен был вернуться еще ночью, но вот уже прошло полдня, а его все нет. У Козловцева не было уверенности, что связной встретился с Клавой, Надо направлять второго человека в город, но, кроме Иванова, послать некого.

— Що ж робыты? — еще раз спросил Морозенко.

— Придется посылать Иванова, — сказал Владимир и по глазам деда увидел, с каким нежеланием соглашается он на это. Но что же делать? Козловцев тоже не хочет связывать с Клавой лишнего человека, но иного выхода не было…

— Иванов! — позвал Козловцев Гордиенко.

— Чего?

— Придется тебе сходить в город.

— Давно бы пора, засиделся, — с готовностью ответил тот.

— Иди сюда.

Гордиенко закончил сборку пистолета, щелкнул затвором, проверяя, как он действует, и подошёл к Козловцеву.

— Пойдешь в город. — Владимир назвал ему адрес явки.

— Это та самая, которая тогда с железнодорожниками была? — уточнил Гордиенко.

— Да. Она. — Козловцев сказал Гордиенко пять условных слов, смысла которых тот не понял, и приказал передать эти слова Клаве.

Гордиенко поспешно собрался и ушел. Он торжествовал победу.