Поиски утраченного завтра

— Так, наверное, удобнее… — пробормотал Алекс.

Я посмотрел на него и представил себе сотни и тысячи молодых, пылких, искренне преданных Слаживанию землян, хопперов, хро, рили… прочих. Карьеристов и стяжателей, скорее всего, отсеивали. А вот такие, всей душой желающие послужить Контролю, приходили работать и узнавали, что в лучшем случае послужат какое-то время беспамятной марионеткой. И даже не узнают, какие подвиги совершили.

Ясно, почему так мало ходит слухов о подлинной сущности Контроля. Им стыдно признаваться в том, что они лишь набор ходячих кукол для сверхсилы!

— Понял, — сказал я.

Спрашивать некого. Мне повезло совершенно случайно поговорить с Контролем, но, если Вторые из Большой Четверки не захотят — нового диалога не будет. Мне некому задавать вопросы.

— Я напишу докладную начальнику департамента, — пообещал Алекс. — Про ваш вопрос, про ани…

Ну что тут скажешь?

— Спасибо, — я встал. — Надеюсь, какая-то информация будет. Спасибо вам за помощь, Алекс!

— Ну что вы, не за что! — Он тоже поднялся. — Никита… а могу я… папе будет так приятно…

— Конечно! — Я широко улыбнулся.

Алекс засуетился, нашёл в карманах телефон, жестом подозвал синтета и вручил ему аппарат. Велел:

— Сделай несколько хороших фотографий меня с гостем!

Синтет сделал несколько шагов в сторону, выбирая точку для съемки.

— Он умеет, — пояснил Алекс. — У него есть функция фотографа. Но вы должны дать ему разрешение.

— Да-да, конечно… Я даю разрешение на любительскую фотосъемку в личных целях!

Мы встали рядом и даже обнялись за плечи. Алекс сиял. Небось, до сих пор живёт с родителями? Прибежит домой, порадует мамочку с папочкой. Или не удержится, сразу пошлёт снимок?

Синтет сделал несколько кадров — телефон дисциплинированно помигивал огоньком, сообщая о ведущейся съемке.

— Вот спасибо, папа будет так рад… — пробормотал Алекс.

Синтет опустил телефон. И сказал:

— Никита Самойлов. Контроль не запрашивал биоформу ани для использования на планете. Линкор Стерегущих вышел в системе и попросил дать запрос, чтобы иметь основания отправить ани на планету. Надеюсь, что данная информация будет вам полезна.

Голос шёл откуда-то из глубины тела синтета. Белый безглазый овал лица оставался неподвижным.

Судя по тому, как вздрогнул Алекс, он даже не подозревал, что синтет умеет говорить.

Впрочем, я не сомневался, что если Контроль захочет войти в утюг, то заговорит и утюг.

— Простите, что это значит? — воскликнул я. — Стерегущие послали ко мне ани? Зачем? Какие у них претензии?

Но синтет уже протягивал телефон обратно Алексу, вновь превратившись в безмолвную послушную куклу. Контроль проявился в нём — и ушёл, сообщив всё, что посчитал нужным.

— Круто, да? — спросил я Алекса.

Тот закивал, глупо заулыбался, будто проповедник, услышавший во время молитвы отвечающий ему глас с неба.

— Завидую тебе, парень, — сказал я искренне. — Эй, ты только не зависай!

Алекс потихоньку приходил в себя. Даже проверил, как получились снимки. Потом спросил:

— Вас проводить обратно?

— Валяй, — кивнул я. — Так ведь положено, наверное?

На самом деле вряд ли в департаменте было хоть что-то секретное или важное. Но мне хотелось приободрить земляка. Мы вышли из кафе, а синтет забрал кружки и понёс их мыть.

— Видите, у Контроля никаких претензий к вам! — сообщил Алекс.

— Очень этому рад.

— А зачем Стерегущие прислали свою биоформу? — Он запнулся и задумчиво произнёс: — Разве Стерегущие работают на планетах Слаживания? Никогда о таком не слышал.

И вот это было действительно серьёзным вопросом.

Глава 7

Большие города красивее ночью. Темнота — как вуаль на лице, скрадывает все огрехи.

Ночью Пунди сияет, причём везде по-разному. Каждый разумный вид предпочитает свой спектр освещения, до полного Слаживания с этим ничего не поделать. Вот и светят в ночи жёлтые, белые, синеватые и зеленоватые, розовые и даже фиолетовые кварталы. А поверх всего накинута сетка дорог со стандартным «тёплым белым» освещением (для человеческого глаза оно чуть холодновато, но все уже привыкли). Вдали, за городом, уходит в небеса спица орбитального лифта — она пульсирует разными оттенками оранжевого. Звёзд на небе видно не так много, как в пустыне, город даёт слишком большую засветку. Да и луны ещё не взошли. Но всё-таки несколько звёзд сияет в высоте, воздух в Пунди чистый, никаких грязных двигателей и технологий не используется.

Миры Слаживания (а Пунди — один из самых больших и старейших) очень уютны. И если ты не склонен к правонарушениям, не являешься супербогатым человеком (как Павлов) или не совсем человеком (как я), то честно признаёшь — жить в Слаживании безопасно и комфортно.

Медицина даёт людям возможность в ясном сознании и в хорошей форме дожить до ста пятидесяти лет. Наверняка цифра может быть и выше, но пока — так. А если ты очень богат, то, с учётом ряда ограничений, твоё существование может длиться практически бесконечно. Большая Четвёрка это позволяет, поскольку перезапись сознания в клон не сохраняет непрерывность личности. По сути, и Павлов, и его жена, и дочь, и сын — все они умерли, а сейчас живут их наследники.