Поиски в пути

Была с утра насторожена, может, теперь молодежь обсудила свои отношения и пришла к какому-то выводу, но утро прошло безоблачно. Сразу же после завтрака Пьер ушел в виноградники. Что он там делает каждый день, неужели пытается заменить собой Мариуса? Жанна ушла в свою комнату – не выходит. Я побродила по дому, переоделась, пошла к реке. Не очень жарко, на небе временами тучки, а я под летним зонтиком. До реки с полкилометра, я уже упоминала об этом, легкая прогулка. Вышла на берег – смотрю, где здесь виды, которые фиксировал Игорь? Помню же, что на рисунках пустынный берег. Только вдали миниатюрные домишки. А здесь ничего подобного – оба берега Луары застроены, если дом далеко от берега, то у воды обязательно что-то лежит. Пасторальные пейзажи – выдумка, мечта Игоря. Не помню, чтобы он уходил далеко. И на всех его рисунках главное не берега, а вода. Не зря он в Тель-Авиве говорил, что в первую очередь рисует воду, и злился, что на акварелях она мертвая. Это теперь вода – один из главных его козырей, то, что привлекает покупателей. И не только речная, но и морская.

На обед Жанна не вышла из своей комнаты, Пьер пошел к ней, они долго о чем-то разговаривали, а потом Пьер вышел ко мне расстроенный, сказал только, что Жанна завтра уезжает, не говоря ничего о причине. Ничем не могу помочь сыну, вроде не к месту сказала, что обедать все равно нужно. К моему удивлению, он согласился, и мы пошли в столовую. К ужину Жанна вышла в столовую, ужинали без обсуждения ее решения. А после ужина я снова взяла в руки дневник, пропустила никчемные заметки о своих делах в ателье.

30.06.10, пятница. Лимере.

Второй день в Лимере. Я довольна: перелет прошел спокойно, Мариус встретил нас и отвез домой. Это ведь мой и Пьера дом. Возможно, Игорь поэтому чувствует себя здесь немного не в своей тарелке. Кроме того, он два раза, в самолете и в машине, неопределенно говорил, что хотел бы поехать на атлантическое побережье: к Бискайскому заливу, в Ла-Рошель, или в Нормандию. Я понимаю, нельзя любимого держать все время около себя. Не хочется расставаться даже на время, но придется. Попросила вчера Игоря остаться в Лимере до августа, очень хочется, чтобы он продолжил влиять на Пьера. Это было так хорошо в прошлом году. А потом он может побродить почти месяц по Атлантическому побережью, рисовать океан, Бискайский залив или Канал. Где захочет. Не ожидала такой реакции – ночью он был очень мил со мной.

Сегодня мы снова разговаривали о его поездке. Я попросила уделять больше внимания акварели. Он молчал, а потом неожиданно выдал:

– В этот раз я попробую и масло.

Я не показала своей радости. Начала говорить о совершенно прозаических вещах: что из одежды нужно взять с собой, сколько денег потребуется, какие материалы приобрести и где. Решили в начале июля съездить в Тур, посмотреть, что имеется там в магазинах.

Потом позвонила Пьеру. Договорились, что в Париж он доберется из Люксембурга на автобусе, а из Парижа, с вокзала Монпарнас, поедет на поезде в Тур. Ему будет удобно выехать из Парижа в 16 часов. Мы будем встречать его в Туре. И с утра пару раз созвонимся.

03.08.18. Лимере.

Для меня слова Игоря о работе масляными красками были тогда полной неожиданностью. Я просто мечтала об этом. Только после освоения масляных красок тебя считают профессиональным художником. Я говорю о простых людях – потребителях живописи. Хотя рисунки, даже в карандаше, ценятся иногда знатоками значительно выше гигантских полотен, но покупают полотна профаны в живописи. А мне очень хотелось тогда, чтобы Игорь исполнил свою мечту стать художником, если он отказывается от карьеры модельера.

02.07.10, четверг. Лимере.

Вчера мы с Игорем встретили Пьера. Поезд пришел вовремя, но я не утерпела, три раза звонила Пьеру, выясняла, где он находится. Пьер даже разозлился немного:

– Мама, что ты меня опекаешь, как маленького? Сам доберусь.

Конечно он маленький для меня. Хотя, когда он вышел из вагона, я сначала не поверила своим глазам. Вырос почти на голову, поправился – вероятно, в Люксембурге кормили на убой, а делать там, по моему мнению, совсем нечего. Застеснялся, когда я бросилась его обнимать. Голос погрубел, да он еще говорит отрывисто. С Игорем они ограничились рукопожатием. Потом Игорь все-таки похлопал его по плечу:

– Ну, ты совсем уже взрослый.

Взрослый, но, когда переезжали на правый берег Луары, центр Тура расположен между Луарой и Шером, жадно вглядывался в берега. Потом мы выскочили на трассу Д1 и, далеко минуя стороной Амбуаз, въехали прямо в Лимере рядом с нашим домом. И все время Пьер глядел вправо, все пытался рассмотреть долину Луары. Но справа от дороги сплошные дома владельцев виноградников и полей. Берега Луары совсем не видны.

Дома накормила, расспрашиваю, а он отвечает односложно:

– Да… Нормально… Нет…