Пойти туда...

Давным-давно, когда мальчик Игорь учился вместе с мальчиком Витей в пятом "а" классе, мы одновременно заболели очень опасной болезнью под названием "Штирлиц". Игры в разведчиков стали нашим основным занятием, поэтому на учебу времени катастрофически не хватало. В результате кривая нашей успеваемости резко пошла вниз. Упреки учителей и регулярные взбучки, получаемые от родителей, вынудили нас разработать план повышения успеваемости без ущерба для основного занятия – постижения азов разведдела. План был прост и гениален. Каждый учит свою половину заданных уроков, а если к доске вызывается не учивший, то получает от товарища необходимые подсказки. Трудность состояла в том, что за подсказки вполне можно было схлопотать "двояк". И потому два маленьких упрямца решили изучить хитрую науку чтения по губам. К десятому классу мы так насобачились, что могли свободно беседовать друг с другом, не произнося при этом ни единого звука. Очень удобная вещь… Пришла пора опять ею воспользоваться. Надеюсь, что света от костра окажется достаточно…

– Ну, что, будем прощаться? – беззвучно произнесли мои губы.

– Тебе всегда везло. Ты во всем был первый.

– На этот раз я мог бы и уступить первенство.

– Врешь ведь. Когда ты кому уступал…

– Ладно, Витек, не поминай лихом. Прощай.

– Скорее, до свидания.

– Мне бы твою уверенность.

– Не дрейфь.

– Ты тоже. Да, если не трудно, помолись за меня. Ты же знаешь, я не умею…

Вместо ответа Витька отвернулся и выматерился, причем вслух.

– Да-а-а, – покачал головой Вещий Олег, – более содержательной беседы мне еще слышать не приходилось. Ты и тут умудрился обставить меня, шустрик. Если бы не моя необъяснимая антипатия, я, пожалуй, оставил бы тебя в живых. Всегда втайне мечтал о партнере, но никогда еще не встречал подходящей кандидатуры. Теперь вот встретил… Ладно, время не ждет. Тащите его к погребальной камере, а я пока прихвачу меч. Для боле полного соответствия традициям.

– Может, ноги развяжете? Я сам пойду.

– Неужели ты думаешь, что я дважды наступлю на одни грабли? Нет уж, пусть пацаны потрудятся. Им полезно. Да тут и ста метров не будет, не надорвутся. – усмехнулся Могильщик, – Чего остолопами стоите? Тащите, я сказал!

Когда меня потащили, я изо всех сил начал орать "По полю танки грохотали", – надеясь, что мой отвратительный голос и абсолютное отсутствие слуха доставят пацанам несколько не слишком приятных минут. Но долго слушать это безобразие они не пожелали, и наступили на горло песне, наскоро сунув мне кулаком под ребра. Когда мы были на месте я, наконец, смог лицезреть пресловутый вход в гробницу, благо, разложенные по кругу редкие костры давали достаточно света. Обычная дыра в земле – метр на метр. Вон даже край наспех сляпанной деревянной лестницы торчит. Возле нее меня и скинули, будто мешок с подгнившей картошкой, с какой-то непонятной брезгливостью. Вскоре показался Олег, на ходу срубая серебристым клинком редкие низкие кустики. Сразу бросалось в глаза, что он совсем неплохо владеет мечом. Специально тренировался? Но зачем?

– Времени терять не будем. И так уже потеряли его достаточно, – он странно торопился, как будто хотел скорее покончить с давно осточертевшим делом. И вообще, производил впечатление человека, которого в данный момент свой внутренний мир интересует гораздо больше, чем окружающая действительность.

Меня подтащили к дыре и поставили на колени так, чтобы голова приходилась как раз над черным отверстием входа. Из глубины мне в лицо дыхнул поток холодного затхлого воздуха. Что скажешь, хёвдинг Освальд, ты не против, если твой приемный сын составит тебе компанию? Правда за прошедшую тысячу лет я сильно изменился, не знаю, только в какую сторону: лучшую или худшую, а может быть просто в другую? Надеюсь, тебе не слишком стыдно за меня?

Услышав или скорее ощутив над собой движение, я повернул голову и увидел замахнувшегося мечом Могильщика… Я уже на пороге, отец. Встречай своего блудного сына… Прости, Ольга, надеюсь, что тебе повезет больше, поцелуй Дениску за меня…

Я не мог отвести глаз от меча, уже начавшего свое смертоносное движение. Меча, фиолетовая сталь которого была напитана моею кровью. И кто-то равнодушный во мне, вдруг заинтересовался: проявятся ли на клинке черные руны, когда он по рукоять искупается в алом потоке, хлынувшем из моих перерубленных артерий? Вряд ли, а жаль…

Меч падал, разрубая пополам испуганную луну и чернильный небосвод с белыми кляксами звезд… Красиво… Скоро все краски исчезнут и останется одна чернота… Открой же мне двери, отец, возьми за руку и, пожалуйста, не оставляй одного, ибо мне страшно.

Неожиданно из погребальной камеры до меня донесся странный звук. Может уже начались предсмертные галлюцинации? Или старый хёвдинг решил посмотреть, как будет умирать его приемный сын, не опозорит ли имя викинга? Не опозорит… потому что уже не успеет. Сейчас Непобедимый завершит свой путь…