Поющая для дракона. Пламя в твоих руках

В серых глазах мелькнули искорки веселья, которое невольно передалось мне. Кажется, даже начало отпускать — по крайней мере, больше не хотелось треснуть признанного гения чем-нибудь потяжелее.

— Спасибо, — сказала я.

— С тебя танец, — фыркнул Хейд. — Приватный.

— Хей!

— Шучу. Обычный. Это ровно тридцать процентов от твоего сногсшибательного обаяния, которое достается другому, пока что мне неведомому парню. Считай это комиссией за восстановительные работы после гроукатастрофы. Пойдем.

Не выдержала и рассмеялась, в ответ он шустро вздернул меня на ноги и почти прижал к себе в развороте на турникет. Вообще-то до машины меня должен был провожать Рольген, но сил объясняться еще и по этому поводу с Хейдом не было. Завтра, все завтра. Или вообще потом.

С агентом мы распрощались на стоянке, безопасник хоть и помрачнел, но ни слова не сказал. Пока мы поднимались по воздушному рукаву, смотрела, как Хейд становится совсем крохотным, так же, как и его флайсоцикл. Уменьшалось и здание Мэйстонской оперы, отдаляясь, поблекли огни в высотной дымке, площадь стянулась до размеров донышка кофейной чашки. А после и вовсе пропала из виду.

По дороге мы болтали о превратностях творческой профессии, чокнутых гениях и немного о внучках Валентена — без них почти ни одна поездка не обходилась. Чем ближе подлетали, тем сильнее меня клонило в сон — видимо, сказывалось напряжение последних дней. Сейчас приду домой, лягу спать и до завтра удержу состояние эмоциональной невесомости, а завтра уже будут результаты. Какие-никакие, а будут. Я выложилась на полную, я пела круто, и это главное.

Дом встретил тишиной, которую нарушило бодрое цоканье когтей Марра. Виар радостно ткнулся носом в пальто, оставил на нем шерстяной начес — видимо, для утепления, и ускакал на кухню, где принялся греметь пустыми мисками. Явно намекая на то, что пора есть. Прошла на кухню и обнаружила, что миски действительно пусты — аккуратненько вымытые, стоят в сторонке. Странно. Почему Танни его не покормила?

— Танни! — крикнула я. — Я дома!

Тишина.

— Танни! — чуть громче.

Наверное, опять музыку в наушниках врубила на полную и рисует своего Мика. Поднялась наверх, дернула ручку двери в комнату сестры, и… раздался легкий щелчок.

Дверь была заперта. Изнутри.

ГЛАВА 14

Это еще что за новости? Танни запирается, когда не в настроении или когда мы ссоримся. Учитывая, что не ссорились мы со дня появления в нашей квартире Грэнса и Каррока, остается второе.

— Тан? — Негромко постучала.

Тишина.

— Танни!!!

Пришлось пустить в ход кулак, который немилосердно заныл. В комнате что-то зашелестело, что-то шмякнулось, а потом из-за двери раздалось:

— Чего тебе?

— Не хочешь вместе поужинать и поболтать перед сном?

— Нет.

Судя по интонациям, действительно не в настроении.

— Так и будем через дверь разговаривать?

Молчание.

Да что у нее там случилось-то?

— Виу! — донеслось жалобное снизу.

Марр уже смолотил еду и теперь сидел у лестницы с такими глазами, что сразу становилось понятно: с ним не гуляли. Мы договорились, что это сделает Танни — в счет очереди на следующей неделе, потому что я не представляла, когда вернусь. Хорошо хоть освободилась раньше, чем рассчитывала. Неужели так сложно вывести виара минут на двадцать?!

— Танни, открой дверь.

— Я спать хочу!

Танни — и спать? В такое время?!

— У тебя все в порядке?

— Все просто чудесно! Теперь ты от меня отстанешь?

Прителепортанулись.

С Миком, что ли, поругалась? С чего бы? Они друг друга сообщениями забрасывали, вместе гуляли с Марром. Сегодня утром она дождаться не могла, когда с ним увидится, наспех покидала в себя еду. Я ушла раньше, но, судя по горке немытой посуды, оставшейся на подносе машины, Танни выбежала следом. Даже ланч забыла, я обнаружила его в холодильнике, когда вернулась с маникюра.

— Ты почему с Марром не погуляла?

— Дерьмо!

Дверь распахнулась так резко, что я едва успела отскочить. Танни вылетела в коридор, взъерошенная и злая. Хвост, несколько раз пережатый резинкой, превратился в фонтан разноцветных прядей, то тут, то там торчащих в разные стороны. Судя по всему, она даже не переодевалась — свитер и джинсы, в которых сестра ушла в школу, приняли изрядно помятый вид.

— Ну чего еще? Сейчас погуляю.

— Пойдем вместе.

— На кой?

— Хочу с тобой поговорить.

— О чем?!

Вместо ответа я указала ей в гостиную, где уже притоптывал виар. Танни закатила глаза и направилась вниз, а я к себе. Выпуталась из платья, влезла в джинсы, застегнула кофточку. Когда спустилась в холл, сестра со скучающим видом отколупывала лак с ногтей. Пластинки отлетали и падали прямо на пол, но я промолчала. Нужно хорошенько подумать над тем, с чего начать разговор.

Особенно хорошенько, если она действительно поругалась с Миком.

На улице было морозно, поэтому шею замотала шарфом поверх куртки — не хватало еще простудиться, а ноги вбила в теплые сапожки на сплошной подошве. Танни нахлобучила шапку с висячими за спиной «ушами», заканчивающимися помпонами, одернула дутик. В таком составе мы и вышли на улицу: горячий сердцем и телом Марр бодро потянул нас в сторону парка, но я его придержала.