Поющая для дракона

— А что, нельзя? — хмыкнула. — Я девушка свободная, могу флиртовать с кем захочу. Или вы за честь гостей беспокоитесь?

Шага не успела сделать, как меня перехватили за запястья и прижали к стене. Его лицо было так близко, что, вздумай я самую малость податься вперед, коснулась бы губами красивых жестких губ.

— Выбирай слова, Леона.

— Эсса Ладэ, — припечатала я, вызывающе глядя ему в глаза. — Уберите руки, местр Халлоран.

Вихрь ярости ударил по сознанию. На миг показалось, что меня сейчас размажут по стенке вместе со всеми внутренностями и новым выстраданным макияжем, но… руки он все-таки убрал. Медленно так разжал пальцы и отступил, словно пытаясь справиться с сокрушительной мощью, бушующей внутри.

— Поговорим после выступления… эсса Ладэ.

Что-то в его голосе мне не понравилось. Очень-очень не понравилось. Настолько, что я быстренько ткнула в панель, выпрыгивая в дружелюбно открывшуюся дверь, и рванула в сторону. Теперь уже точно туда, куда надо. Сердце билось так, что каждый шаг отдавался в горле.

Стоило мне ступить в комнату, где Дрэйк расхаживал из стороны в сторону, как из небольшого коридорчика выпорхнул ведущий. Высокий, подтянутый, с пронзительными синими глазами, по-женски длинными ресницами и мягкими чертами лица. Мы с ним говорили по видеосвязи, когда он посвящал меня в таинства программы и очередность выступлений. Сам он под костюмом тоже казался мягким, как желе, но, когда его голос взмыл к потолку, захотелось зажать уши:

— Где вас драконы носят, эсса? Я чуть не поседел!

Я хотела сказать, что под мелированными прядями седина не очень-то и заметна, но решила промолчать. Не была уверена, что вместо голоса из горла не вырвется тонюсенький писк. Взгляд Халлорана — предвкушение взбешенного хищника, до сих пор растекался под кожей раскаленными иголочками, а его последние слова многообещающе звучали в ушах.

— Вам скоро выступать! Вы бы еще за минуту до начала прибежали!

— Времени на распевку мне хватит.

— Кошмар, — вздохнул стилист, — просто кошмар. Нам пришлось срочно все переделывать.

Его излияния ведущего волновали мало, тот смотрел на меня. Так, словно я разрушила его мир и танцевала на руинах.

— Как только первая поздравительная часть закончится, выходите вы.

— Я помню программу.

Дрэйк смотрел на меня, открыв рот, — роскошный темнокожий мужчина в ослепительно-белой рубашке под черным фраком. На самом деле меня продолжало потряхивать, но внешне я выглядела так, словно проглотила айсберг и запила коктейлем из талого снега и игристого вина. Впрочем, от коктейля я бы сейчас не отказалась, чтобы снять напряжение. Самую малость. Женщина в отражении определенно не была мной, но ведь этого я всегда и хотела, правда? На сцене приходится быть разной.

— Чудесно, — пробормотал ведущий, тон которого почему-то разом стал более уважительным. — Я вас представлю, а дальше все как мы обсуждали.

Угу.

Вот почему выйти на сцену в Ландстор-холле так просто, а здесь — целое событие? Скорее бы уже!

— Когда я еще с такой роскошной женщиной выйду в свет, — выдал пианист, едва ведущий убежал в коридор, соединяющий комнату со сценой.

— Обещаю, что Лэм об этом заявлении не узнает.

— Как благородно с твоей стороны!

Дрэйк ослепительно улыбнулся, и мне вдруг стало невероятно легко. Я ведь просто делаю то, что всегда хотела, умею, люблю — искренне и от всего сердца. А значит, у меня все получится.

ГЛАВА 11

Из-за игры света создавалось чувство, что сцена плывет над залом, а сами столики окутаны полупрозрачным туманом. Не знаю, каким надо быть волшебником, чтобы воссоздать ощущение высоты и раскинувшегося над головой звездного неба. Мастера освещения постарались на славу, и в перехлестье лучей медленно оседали мерцающие искры. Точно так же искрился сочный голос ведущего, звенящий и поднимающийся ввысь, как пузырьки в бокале во время очередного тоста. Веоланское лилось рекой, слышались голоса и смех: по ту сторону кулис праздник был в самом разгаре.

Когда объявили нас, на сцену мало кто смотрел. Разве что Халлоран. И еще Рингисхарр. Огненный иртхан тепло улыбался, а мое персональное чудовище сложило руки на груди. Он смотрел только на меня, и под маской напускного спокойствия бушевал изумрудный огонь, плавящий остатки самообладания. Усилием воли заставила себя отвести взгляд и переключиться на зал: остальные были заняты кто чем — видимо, обращать внимание на музыкантов у них не принято. Понимаю, что мы тут фоном и вообще, но могли бы расщедриться на повороты правящих голов, не говоря уже об аплодисментах. Тоже мне высшее общество!

Дрэйк как раз усаживался за рояль и едва успел пробежаться по клавишам пальцами, когда мой голос сорвался и взмыл в зал:

Закрой глаза! Закрой глаза, когда горят
И небеса, и горных игл нестройный ряд.
Горит в груди, остался нам последний шаг
Ступить в огонь вдвоем с тобой, едва дыша…