Поющая для дракона

Квадратный волевой подбородок, нос с горбинкой, глаза, обманчиво-ясные, как не затянутое тучами небо в летний день. Интересно, когда он злится, они темнеют? Я помнила, как в их прозрачной глубине закручивались вихри силы, поэтому мысленно пнула себя в сторону панно. Хватит глазеть на правящего. И упаси небо спросить, почему он так смотрел на меня в зале.

— Вы о чем-то хотели спросить, Леона?

Нет, они издеваются.

— Боюсь, это слишком личное.

Правящий улыбнулся. Губы у него были твердые, плотно сжатые, но улыбка преобразила суровое лицо.

— Хорошо. Тогда один личный вопрос от меня, один личный вопрос с вашей стороны. Все честно.

Ох уж эти мне… иртханы.

— Почему вы так смотрели? Во время первой песни.

— Вы напомнили женщину, которая была мне дорога.

У меня внезапно похолодели руки. А еще они внезапно стали лишними, поэтому я просто убрала их на колени и сцепила пальцы в замок.

— Моего друга.

— Вашего… друга?

— Да. Она была без ума от музыки. Так же как моя жена.

Голос его не изменился, но сердце мое словно сдавила ледяная рука. И больно стало… как-то совсем по-человечески.

— Соболезную вашей утрате.

Я не собиралась этого говорить, само вырвалось. Закусив губу, почувствовала парфюмерно-сливочный вкус помады.

— Спасибо.

Иртхан не изменился в лице. Разве что стал более далеким, как если бы передо мной сидела лишь оболочка. Краткий миг — и ощущение развеялось без следа.

— Кто ставил вам голос, эсса Ладэ?

— Лирко Невиц, мой учитель в Высшей вокальной школе. — Поймала пристальный взгляд и улыбнулась. — Эсстерд Невиц всегда шутил, что рядом со мной ему делать нечего, но именно он заставил меня поверить в себя.

Какое-то время в нише царила тишина. Секунды стекали в нее одна за другой, до той самой грани, когда молчание грозило перерасти в неловкость.

— Вас ждет большое будущее, Леона. — Аррингсхан поднялся и отодвинул мой стул. — Рад был познакомиться с вами лично.

Он легко коснулся губами моей руки и отодвинул портьеру. Слегка оглушенная произошедшим, я принялась озираться, но моего провожатого не было видно. Справедливо рассудив, что немного освежиться и побыть в одиночестве не помешает, направилась в сторону уборных. Их здесь было множество, поэтому я выбрала самые дальние от зала, чтобы случайно ни на кого из высших не наткнуться. Вползла в залитое теплым светом помещение, облокотилась о черную раковину и поняла, что все еще сжимаю визитку Аррингсхана. Ну вот и куда теперь прикажете ее девать?

Накрыла карточку ладонью, разглядывая себя в зеркале. Немного раскосые из-за макияжа глаза возбужденно блестели, сердце колотилось о ребра. Коснулась пальцами пылающих щек: вот чем, спрашивается, я напомнила ему Шайну? Она действительно звезда, да и внешность ее далека от моей. Если честно, когда он заговорил о дорогой женщине, на миг засомневалась в том, что между ними ничего не было, но… оказалось, что все-таки я права. Их с Шайной связывала только дружба и музыка. Он так и не женился на ней после той истории с Зингспридской оперой, его сердце принадлежало погибшей жене и детям. Сердце, которое до сих пор болит.

— Да ладно тебе, девчонка неплохо пела.

— Неплохо? Ты видела, как она себя ведет? Певичка с замашками правящей. Знаешь, Грин, если набла оклеить чешуей и пнуть с горы, драконом он от этого не станет.

Задумавшись, не сразу поняла, откуда доносятся голоса. Дверь распахнулась так резко, что я даже отскочить не успела. В комнату вплыли, с позволения сказать, Ирргалия Стоунвилл и ее соседка по столику, миловидная блондинка. В тени ослепительной рыжеволосой красотки меркло и эффектное платье телесного цвета с черным узором, и прическа с каскадом локонов. А вот выражение ее лица однозначно было проще, человечнее, хотя бы из-за мелькнувшего сквозь превосходство замешательства.

Краткий миг неожиданной встречи миновал, я же приросла к полу. Сделала вид, что увлечена собой, даже коснулась пальцами прически, когда за спиной раздалось негромкое покашливание. Судя по отражению надменной физиономии Ирргалии, это означало примерно следующее: «Дракон не сядет какать рядом с наблом». Ну не сядет так не сядет, пусть гадит в фирменные трусики или отправляется искать новое место.

Я не отреагировала. То есть вообще никак. Пригладила пряди — подозреваю, стилист оторвал бы мне руки с корнем, а потом приоткрыла рот и медленно облизнула губы, повторила контур помады пальцем. От топтавшихся за спиной иртханесс, особенно местрель Стоунвилл, разве что дым не пошел. Я же подалась назад, критически рассматривая себя в зеркале, после чего нахмурилась и снова занялась волосами.

— Какая пошлость! — выдала наконец рыжая.