Поющая для дракона

Сумочка валялась тут же, на диване, туда я осторожно сбросила карточку Аррингсхана и достала телефон. Мастера образа по-прежнему щебетали между собой, но явно пытаясь вызвать меня на откровенность, я же просто смотрела на дисплей. Отражение в спящем экране было другим, немного более мрачным и даже чуточку искаженным. Снаружи все было идеально, но внутри, видимо, потекла тушь. Легко провела по лицу своего двойника пальцем, открывая знакомый сайт вызова флайсов и заказала машину к среднему уровню Драконьего шипа. Сомневаюсь, что Валентен согласится меня отвезти, да и не стоит его во все это втягивать.

Потому как местр Халлоран будет очень-очень зол.

На этот раз зал окутывал мягкий алый флер, в свете которого волосы Ирргалии разве что искры не рассыпали. Под черным потолком трепетали крылья красного дракона, подсвеченные серебром. При таком освещении можно было рассмотреть лица всех двенадцати правящих, всю мэйстонскую аристократию, даже за самыми дальними столиками, но я не спешила в них вглядываться. У меня еще будет такая возможность.

— Надеюсь, вы успели по нас соскучиться, — лукаво сообщила я в микрофон.

Ответа, разумеется, не ждала — здесь вам не Ландстор-холл, где зрители охотно общаются с музыкантами.

— Изначально наша программа была слишком серьезной и продуманной, — я обхватила микрофонную стойку, чуть подалась вперед, словно она была моим партнером в танце, — и мы с несравненным Дрэйком Беркинсом…

На этих словах пианист привстал, сверкнул ослепительной улыбкой и слегка поклонился. Если честно, я изначально была против того, чтобы называть его имя. Но Дрэйк, выслушав меня и раз двадцать подряд обозвав сумасшедшей, сказал, что разделит со мной все от и до, иначе никак. По-хорошему нам ничего не угрожало — в контракте оговорено время выступления, от которого мы отступать не собирались. И от списка песен, приложение с которым подписали, тоже. Ну… разве что кроме первой и последней.

— …Решили добавить немного импровизации. Надеюсь, вы оцените мое маленькое хулиганство.

Брови Халлорана стремительно сошлись на переносице, он сложил руки на груди, а волосы на моей буйной голове зашевелились, пытаясь подняться. Я приказала им лежать, как положили: отступать некуда, за нами только узкий коридорчик. И Мэйстон, который принадлежит Халлоранам.

— Ну а чтобы заинтриговать вас еще больше… — я улыбнулась Рингисхарру и в его лице всем тем, кто сейчас действительно с искренним интересом смотрел на сцену, — скажу, что в самом конце выступления вас тоже ждет сюрприз. Но не будем забегать вперед.

Я вскинула руку, и первые аккорды привычно вплелись в мой голос:

Запомнилась мне песенка, что пели в кабаре,
И ноты там простые, в порядке си-до-ре…
Девчонка ее пела — ну прям ходячий шарм!
Была она, я помню, безумно хороша.

Сняла микрофон со стойки, подхватила платье и спустилась в зал. Слегка склонила голову, когда проходила мимо столика Халлоранов. Незамысловатые слова веселой песенки пузырились, как веоланское. Поднимались ввысь вместе с моим голосом и таяли под раскрытой пастью дракона-голограммы, от которой захватывало дух. Песенка писалась под мужчину, но я ее очень любила. Именно она стала для меня пропуском в Ландстор-холл: после ее исполнения на прослушивании Эвель пригласила меня на работу.

Голос мой сейчас звучал по-мальчишески звонко: чуть выше, чем мужской, но уже и не женский. Я лавировала между столиков, и мотив стлался за мной шлейфом. Интерес лучших из лучших по-прежнему накатывал волнами, но то ли я с ним смирилась, то ли привыкла. Ничем он не отличался от любопытного взгляда официанта, замершего у выхода, чтобы дослушать. Или от журналиста, постукивающего пальцами по планшету. Правящие или аристократы, журналисты или снующие между столиками официанты, сейчас все они зрители.

Вызов был брошен, поэтому и воспринималось все теперь гораздо проще: наверное, так чувствует себя человек, запрыгнувший верхом на дракона и приказавший ему лететь. Странно, но я ловила все больше улыбок — даже тех, кто изначально пытался держать лицо. И эти улыбки вспыхивали гораздо ярче, чем таинственная и загадочная магия иртханов.

Прошли года, от города осталась лишь стена,
Безмолвными руинами она окружена.
Нет-нет воспоминания возьмут да оглушат…
О той девчонке милой, с кем пил на брудершафт…