Поющая для Зверя

Аза вылетает из приземлившегося шаттла так быстро, что я вижу буквально в следующую секунду, как она падает в объятия отца, Сафрола. Тот, не скрывая потрясения, судорожно гладит дочь по волосам:

— Что случилось, милая? Почему ты плачешь? Аза?.. Девочка моя… Что с тобой?.. Почему ты молчишь?

Их человек двенадцать. Легкий ветер колышет их белые одежды на высоких станах. Белые длинные волосы и бледная кожа. Старейшины Архаира. В том числе и мой отец.

Они хранят молчание, наблюдая за тем, как Аза бросается к своему отцу, а потом и за тем, как Эмир, спокойно и невозмутимо обходя шаттл, протягивает мне руку, чтобы я могла сойти на каменные плиты башни.

Протягивая ему чуть дрожащие холодные пальцы, а сталкиваюсь испуганным взглядом с ободряющим Эмира. Мне словно передается его уверенность через это касание. Словно в мире есть только мы с ним.

Шепотки начинают доноситься со всех сторон, когда они понимают, что это действительно я.

— Невозможно…

— Абсурд!..

— …осуждена и должна быть мертва…

Они не рады видеть меня. Разумеется.

— Смотри только на меня, — тихо произносит Эмир, держа меня за руки и стоя спиной ко всей элите Архаира. — Они не причинят тебе боль. Больше никогда, Аиша.

И я верю ему.

Сердце наполняется такой любовью и нежностью, что несмотря на то, что сейчас мы окружены врагами, я не вижу ничего, кроме неоново-зеленых глаз Эмира.

«Я люблю тебя» — произношу одними губами, и Эмир расплывается на мгновение в улыбке, прежде чем вновь «вернуть» нас на Архаир.

— Ты выжила.

Это единственное, что произносит Сархад, когда мы с Эмиром подходим к нему, взявшись за руки.

— Да, выжила. — Произношу очень тихо, едва не добавляя в конце «отец» по привычке, но просто понимаю, что не могу. Это слово застревает на языке, а на лице Сархада впервые появляется изумление.

— Как тебе удалось вернуть голос? — его глаза жадно впиваются в мое лицо, впервые за все время, глядя на меня с удивлением и каким-то интересом.

Боже… Я бы много отдала ради того, чтобы видеть такой его взгляд раньше, в далеком детстве.

Но сейчас… Сейчас мне было наплевать. И лишь легкая скорбь по девочке, у которой не было настоящего отца, отдавалась во мне.

— Боюсь, у нас нет времени посвящать вас в подробности, — со льдом в голосе произносит Эмир, и Сархад переводит на него гневный взгляд.

— Разве я разрешал вам говорить? — слышу волны убеждения в голосе Сархада. Они очень легкие, завуалированные, но вполне осязаемые.

Сжимаю крепче руку Эмира, мысленно накидывая на него некое подобие кокона, защищающее от волн Сархада.

— Твое позволение мне не нужно, — буквально выплевывает Эмир. — Еще раз скажешь что-то подобное, и я раскрою голову тебе и всем твоим ряженым в белое ублюдкам. Это ясно?

Сархад отшатывается от нас в бешенстве, полоумно глядя то на меня, то на Эмира.

— Как?.. Как тебе?..

Я знаю, что он хочет спросить. Хочет, но не может.

Теперь только я поняла все.

Благодаря своему дару целительницы, я научилась видеть звуковые волны, посылаемые алиядами, и останавливать их, исцелять пространство от их губительного воздействия.

Сархад делал это не только с Эмиром. Он управлял всеми. Научился виртуозно манипулировать своим голосом так, что никто не мог бы заподозрить его в нарушении Кодекса.

Лавр, мой учитель, говорил, что давно не видел никого с таким даром, как у меня. А значит, никто кроме меня и не смог бы уличить Сархада.

— Она не будет отвечать на твои вопросы, — Эмир кривит губы, вырывая меня из осознаний, свалившихся обухом на голову. — Но у тебя есть шанс попросить прощения у дочери.

— Как ты смел явиться сюда! — шипит Сафрол, и я оборачиваю голову к нему, все еще прижимающему к телу жалобно скулящую Азу. — Предатель! Что ты сделал с моей дочерью?!

— Ровно то, что твой император сделал со своей, — усмехается Эмир. — Такое ведь здесь у вас наказание за предательство, не так ли? Я лишь почтил ваш Кодекс, — Эмир издевательски склоняет голову, словно отдает дань традициям алияд.

Сархад не дурак, и он абсолютно точно осознает, что разговор течет в опасном русле. Если старейшины заподозрят его в нарушении…

— Не здесь, Сафрол, — император, оправившийся от шока, указывает рукой на лестницу. — Мы поговорим приватно.

Эмир, прекрасно понимающий суть этого предложения, с нескрываемым презрением смотрит на Сархада, и от того император злится еще больше.

А меня медленно начинает разбирать паника.

Я понимаю, что Сархад куда древнее и опаснее Азалии.

Есть ли у Эмира какой-нибудь план отступления? Не мог ведь он все это затеять только для того, чтобы увидеть мучения своих врагов?

Сафрол и Сархад сломлены. Поражены. Это явно читается в их взглядах.

Но что теперь?.. Как мы покинем планету, с которой два самых могущественных человека нас явно не намерены отпускать?

— Спустимся в сады, — слышу шепот Сархада сзади. — Там нас не потревожат чужие уши.

— Я хочу, чтобы ты убил ублюдка! — рычит Сафрол. — Он надругался над моей дочерью и искалечил ее! Чертов космический пират!