Поющая для Зверя

Алияды — дети Абсолюта, и мы не имеем права отбирать чужие жизни. Я же была повинна в миллионах смертей. И самое ужасное заключалось в том, что я испытывала чувство вины лишь потому, что это было «правильно».

На самом деле, я была благодарна Эмиру за то, что он сделал.

А значит и я была зверем. Точно таким же, как и мужчина, которого я люблю больше всего на свете.

— О чем ты думаешь? — Эмир привлекает меня к себе, целуя в висок, и я чуть прикрываю глаза от удовольствия.

— О том, что мы прокляты, — чуть улыбаюсь я.

Он смотрит на меня очень серьезно, а потом заключает мое лицо в свои ладони:

— Это моя кара, Аиша. И я понесу ее сам. Не вини себя в том, о чем даже не знала.

— Ты совсем забыл, — грустно улыбаюсь я, заглядывая в его неоново-зеленые глаза, — мы части одного целого. А значит, если тебе гореть в вечном пламени ада, то и я отправлюсь следом за тобой.

Вижу, как уголок его губ чуть вздрагивает, а глаза смотрят с неверием. Эмир сильно, до боли сжимает мое лицо, а потом впивается своими губами в мои исступленно, как будто я его воздух.

И это так и есть.

Куда бы ни пошел он, я всегда буду рядом.

Останусь рядом с ним, даже если он сожжет весь мир.

Так всегда было.

И так всегда будет.

***

Я вижу ее еще на посадочной площадке.

Она стоит в черной военной форме, неотрывно глядя на огромное судно «Черная бездна», садящееся на последней точке под названием «дом».

Я дома.

И сейчас, едва сдерживая себя, чтобы не начать бить кулаками в закрытые двери, я чувствую, как колотится сердце, а к горлу подступает ком.

Я чувствую ее. Она совсем близко.

И едва только двери распахиваются, я хочу бросится на землю, но вижу, что она стоит на трапе прямо передо мной.

Не смогла дождаться. Как и я.

Мы смотрим друг на друга, и я вижу, что и ее трясет точно так же, как и меня саму. Влажные от слез глаза и пересохшие от учащенного дыхания губы.

— Мама… — тихо шепчу я.

И она бросается вперед, начиная обнимать меня, прижимая к себе и целовать в волосы, лицо, голову. А я просто рыдаю и не могу остановиться. Захлебываюсь, как маленькая девочка. Последний раз я так плакала только когда люди Сархада забирали меня.

И сейчас, спустя десять лет, я вновь ей стала.

Той самой девочкой, ее девочкой. Как будто не было всего этого бесконечного времени, пока у меня отобрали мать.

— Дай я взгляну на тебя, — Энже трясущимися руками берет меня за лицо, любуясь каждой черточкой. А я точно так же жадно смотрю на нее, боясь даже моргнуть, чтобы она не исчезла.

Это не сон. Впервые за бесконечность этих лет, мама действительно со мной.

— Какая ты красивая, — хрипит она, улыбаясь трясущимися губами. — Моя девочка… Моя любимая… Аиша…

Мое имя музыкой звучит на ее губах, и я начинаю плакать еще сильнее. Потому что произносить так — с любовью, только одна мама может.

— Мама… Мамочка… Милая…

Хриплю и никак не могу наглядеться на ее лицо. На ее морщинки, залегшие в уголках глаз и редкие седые волосы, пробивающиеся на висках черной копны. Я пропустила все это. И она пропустила мое взросление. Горечь этих непрожитых вместе лет так и звенит между нами, но мы не можем говорить. И я вновь утыкаюсь в ее плечо, пахнущее домом. Пахнущее безусловной любовью.

Нам так много нужно сказать друг другу, что мы молчим, не зная, с чего начать, и просто улыбаемся, не в силах разжать объятий.

— Я рад видеть тебя, Энже, — Эмир выходит следом, улыбаясь, и смотря на нас очень ласково.

— Спасибо… Спасибо тебе… — охрипшим голосом произносит Энже, продолжая прижимать меня к себе. — Я знала, что если и возможно… Если только… Только ты…

И Эмир кивает, понимая, на сколько сильно сейчас путаются ее мысли.

— Она теперь с нами, — мягко произносит он, заключая ее в объятия, когда мама отпускает меня, словно нехотя. — Теперь мы вместе. И так оно будет всегда.

Продолжая держаться за руки и не отводя друг от друга глаз, мы с мамой спускаемся по трапу вслед за Эмиром.

Тьма Аркануума и запах горящих костров встречает нас ощущением дома.

Я жадно вдыхаю этот аромат давно забытого детства. Я вновь становлюсь собой.

— Добро пожаловать домой, генерал, — очень высокий мужчина с множеством татуировок на теле, крепко пожимает Эмиру руку.

Я опасливо поглядываю на его крепкую фигуру в черной военной форме, расписанной языками пламени. Надписи на незнакомом языке есть даже на его острых скулах. А когда он обращает на меня свои глаза, я вздрагиваю, понимая, что они светятся неоново-зеленым пламенем. Как и у нас с Эмиром.

— Аиша, — произносит Мулцибер, чуть кивая мне. — Мы долго ждали твоего возвращения.

Я чуть склоняю голову, узнавая демона из моего детства.

Он изменился. Стал еще более пугающим, но одновременно с тем, в нем словно убавилось безумия. Вместо него появилось спокойствие, дьявольская сосредоточенность и острота взгляда.

— Это моя жена, Диана, — Мулцибер чуть отходит в сторону и тут до меня добирается смысл этой перемены.

Очень красивая девушка с аккуратными чертами лица и медовыми непослушными волосами, кивает мне доброжелательно, заключая в объятия.

Глаза у меня снова увлажняются.