Поющая кровь

Вся комната была наполнена Терликом. Она хранила звуки его голоса, его шагов. Неясной тенью он двигался в полумраке. Это отнюдь не ветер, проникавший через окошко, ласкал ее открытую шею, а нежное дыхание Терлика.

Она резко встала и потянулась к юбкам, валявшимся на полу. Где-то здесь должен быть кошелек, который она носила с собой, когда гадала, и в нем — колода ее карт. Она вытащила карты, развязала кожаный шнурок, скреплявший колоду, разложила их на кровати ближе к окну, куда падал лунный свет.

Это невозможно, просто безумие.

Она перебирала карты, пытаясь отыскать те, что выпали ей однажды, и вспомнить, как все было. Она сидела в «Сломанном Мече». Еще до того, как Терлик вошел в дверь…

Валет с Мечом, Туз с Мечами, Верховная Жрица. Да, именно так. А потом — Князь Демонов.

После чего открылась дверь, он вошел в трактир, в плаще с капюшоном, и сразу же — к ее столику. Она все переворачивала карты, вспоминая, и выбрасывала их на одеяло.

И вот опять Валет с Мечом. Королева с Мечом — сама Ангел Ночи. Затем Серебряная Госпожа. Стужа выглянула в окно на луну, потом посмотрела на карты. Шестерка с Чашами. Да, это она! Означает старое знакомство.

Тогда продолжить гадание не удалось. Терлик остановил ее и отбросил с лица капюшон. «Ты помнишь меня?» — спросил он ее. Эти слова все еще висели в воздухе, причиняя боль.

Наконец она покачала головой. Долго смотрела на фигуры и символы выпавших карт, не признавая того, о чем они говорят. Она встала и прошлась по комнате, вернулась к кровати, чтобы снова посмотреть на карты.

Невероятно.

Она не умела предсказывать будущее. Даже простые карточные фокусы ей были неподвластны. Колдовская сила была отнята у нее много лет назад проклятием ее собственной матери. Будущее, которое она предсказывала в трактире, было выдумкой и обманом.

Но эти карты…

Должно быть, это совпадение, решила она. Такое случается с картами. Они непредсказуемы даже для мошенников. Многие, особенно из тех, кто толчется на улице в надежде заработать куинтц или минарин, расскажут тебе о будущем, не имея ни малейшего понятия о том, что означают карты на самом деле.

Ее дыхание постепенно успокоилось, бешеное сердцебиение замедлилось. Она отложила карты и села на кровать, прислонившись к спинке, подобрав ноги так, чтобы на них не падал лунный свет.

Совпадение, — повторила она про себя.

Но смутное сомнение не давало ей покоя.

Кажется, благодаря картам она предсказала появление Терлика.

Глава 9

Когда была я молода,
По моему велению
Морская дыбилась вода
По моему велению.
Когда была я молода,
Священный дар прозрения
Всех языков был дан тогда
Мне по Небес велению.
Когда была я молода,
Наслать пожар иль ураган
Мне был счастливый способ дан,
И дело ладилось всегда:
Любая ложь, любой обман
По моему велению
Казались истиной тогда,
Когда была я молода.

Стужа прошла городские ворота, как только первые лучи озарили утреннее небо. Часовые замешкались, когда она подошла к ним. В Келед-Зареме нечасто увидишь женщину с оружием. Интересно, мелькнуло у нее в голове, признают они в ней ясновидящую с накрашенными глазами, что работала в «Сломанном Мече»? Или вспомнят историю о женщине, которая убила возлюбленного короля Риотамуса и осквернила обряд Джа-Накред Салах Вэй? Уверенным шагом она прошла вперед, и они молча раскрыли перед ней тяжелые створки.

Ее разбирал смех, когда она шла прочь от Кира. События прошедшей ночи наложили свой тяжелый отпечаток на стражей ворот. Кровь в их жилах превратилась в молоко. Обычно службу у ворот несли отнюдь не лучшие солдаты гарнизона: это были или солдаты постарше, или, напротив, самые «зеленые» юнцы, все они не отличались храбростью. А теперь и вовсе их осталась всего лишь горстка охранять Кир; гибель почти всего гарнизона сломила их дух.

Но все же они были, пусть и на свой лад, хорошими людьми, признала она. Хоть и напуганные до смерти, они не оставили своего поста. Не говоря уже о том, что пожалели ее прошлой ночью и впустили в город. И конечно, она не должна забывать, что это ее сын, плоть ее плоти, стал причиной их страха. Желание посмеяться умерло в ней, уступив место чувству гневного стыда.

Она шла по равнине, сжимая рукоять своего меча. Быстрыми, целенаправленными шагами она удалялась от города, пока его высокие стены не остались далеко позади и его запахи больше не поганили воздух.

Только тогда Стужа поднесла к губам два пальца и издала долгий и пронзительный свист. Спустя мгновение она увидела единорога. Он мчался к ней с востока, вырастая прямо из восходящего солнца, устремляя свой бег по каменистой земле. Его черная грива развевалась на ветру, сзади струился хвост. Земля летела из-под его тяжелых копыт.