Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

— Для следствия они совершенно бесполезны. Вы же не можете использовать ищейку в качестве свидетеля. Какие показания она может дать? Даже если ей что-либо известно, сказать-то она ничего не сможет. Все дело в том, что использование ищеек для раскрытия преступлений основано на ложных посылах. Да, американские плантаторы ловили с их помощью беглых рабов, причем довольно успешно. Но личности рабов были им хорошо известны, и задача состояла лишь в том, чтобы обнаружить, где они скрываются. Однако при раскрытии преступления главное не это. Сыщику надо установить личность неизвестного преступника, а не местонахождение какого-то определенного человека. А для этой цели ищейки совершенно бесполезны.

— Теперь возвратимся к нашему делу, — продолжал Торндайк после небольшой паузы. — Мы использовали некое орудие — ищеек, — с которыми мы не можем входить в контакт, как говорят спириты, а медиума у нас нет. Ищейка обладает особым чутьем, которое у человека находится в зачаточном состоянии. Мы дали собаке понюхать нож, и она уловила определенный запах; такой же она учуяла на земле и на некоем человеке — Эллисе. Мы не можем проверить ее ощущения. Что остается? Только утверждать, что существует некая связь между запахами ножа и Эллиса. Но пока мы не установим причину этой связи, ее вряд ли можно считать полновесной уликой. Все остальные «улики» — лишь плод вашего с генералом воображения. Так что пока против Эллиса нет никаких свидетельств.

— Но он находился рядом с тем местом, где произошло убийство.

— Как и многие другие. Но разве у него было время, чтобы умыться и сменить одежду? Ведь будь он убийцей, ему обязательно пришлось бы приводить себя в порядок.

— Скорее всего, — неуверенно согласился инспектор.

— Несомненно. Ведь на теле Пратта обнаружено семь ран, и вряд ли он стоял неподвижно, когда убийца наносил их. Расположение ран указывает на то, что была борьба. Мужчины сцепились друг с другом. Убийца обхватил Пратта двумя руками — одной держал его за спину, а другой наносил удары. Значит, на его руках должна быть кровь. Но вы сказали, что Эллис не был запачкан кровью, а времени и возможности вымыться и переодеться у него не было.

— Весьма загадочная история, — произнес инспектор. — Но я так и не понял, как объяснить поведение ищеек.

Торндайк нетерпеливо пожал плечами.

— Дались вам эти ищейки! Главная проблема — это нож, и все вопросы возникают вокруг него. Чей он? Есть ли какая-то связь между ним и Эллисом? Подумайте над этим, Джервис, — сказал Торндайк, поворачиваясь ко мне. — Возможные ответы хранят массу неожиданностей.

Когда мы сошли в Бейсфорде, Торндайк взглянул на часы и засек время.

— Проведите нас тем путем, по которому шел Пратт, — попросил он инспектора.

— Он мог пойти по дороге или по тропинке, разницы в расстоянии почти нет.

Мы зашагали по дороге в сторону Торпа и вскоре справа увидели тропинку.

— Она пересекает аллею как раз посередине, — объяснил инспектор. — Но нам лучше пойти по дороге.

Через четверть мили показались ржавые железные ворота, одна из створок которых была открыта. Войдя, мы очутились на широкой аллее с высокими деревьями, между которыми виднелись обширные луга. Над головой шелестела густая желтеющая листва.

Пройдя от ворот сто пятьдесят ярдов, инспектор остановился.

— Это здесь, — объявил он, и Торндайк отметил в блокноте время.

— Девять минут ровно. Значит, Пратт был здесь уже без четырнадцати минут семь, а тело нашли без пяти — то есть девять минут спустя. Убийца не мог далеко уйти.

— Да, запах был совсем свежий. Вы хотели осмотреть тело, сэр?

— Да, и нож, если можно.

— Тогда я должен послать за ним в участок.

Войдя в дом, он отправил посыльного с поручением, а потом повел нас к сараю, где лежал труп. Торндайк бегло осмотрел раны и отверстия в одежде, которые мало о чем свидетельствовали. Было только ясно, что они нанесены толстым односторонним лезвием, подобным тому, что было найдено у тела, а синева вокруг ран указывала на то, что у него был ободок, характерный для норвежских ножей, и удары наносились с дикой яростью.

— Вы обнаружили что-нибудь проливающее свет на преступление? — спросил инспектор, когда осмотр тела был завершен.

— Не могу ничего сказать, пока не увижу нож. А сейчас давайте сходим на место трагедии. Это ботинки Пратта, я полагаю?

Торндайк взял со стола массивные ботинки на шнурках и стал рассматривать подошву.

— Да, это его ботинки: следы от них ни с чем не спутаешь. Рисунок на подметке все равно что товарный знак.

— Мы заберем их с собой, — заявил Торндайк.

Инспектор взял у него ботинки, после чего мы

вернулись к месту преступления. Его было легко определить по большому темному пятну на гравии с краю аллеи как раз напротив двух деревьев — старого граба и вяза. Рядом с вязом рос дуб с кряжистым стволом, который в семи футах от земли разделялся на три мощные ветви, одна из которых простиралась над аллеей. Земля между этими двумя деревьями была испещрена следами людей, собак и лошадиных копыт.

— Где был найден нож? — осведомился Торндайк.