Поющие кости. Тайны д'Эрбле (сборник)

Пробормотав что-то невнятное, молодой офицер неохотно удалился и стал медленно подниматься по лестнице. Потом наступила тишина, нарушаемая лишь шуршанием бумаги и скрипом извлекаемой пробки. Бейли, чуть дыша, повернулся лицом к дереву, за которым стоял, и стал упрекать себя последними словами. И зачем его сюда занесло? Как теперь ретироваться незаметно? Придется ждать, пока дама уйдет.

Вдруг из-за дерева показалась рука с открытой пачкой ваты. Она положила ее на скамейку и, чуть отщипнув, скатала малюсенький шарик. Пальцы этой руки были унизаны кольцами, на запястье блестел широкий браслет, преломляя свет фонарика, висевшего на ветке. Рука исчезла, и Бейли в задумчивости стал смотреть на вату. Вскоре рука появилась опять. На этот раз в ней был открытый флакончик, который она осторожно поставила на скамейку. И снова разноцветными искрами сверкнули драгоценности. У Бейли затряслись коленки, на лбу выступила холодная испарина.

Рука снова исчезла, и Бейли осторожно выглянул из-за дерева. Женщина откинулась на спинку скамьи, ее голова уперлась в дерево в нескольких дюймах от его лица. Прямо перед глазами сияли драгоценные камни тиары. Посмотрев через плечо, Бейли увидел роскошную подвеску, искрившуюся на мерно вздымавшейся груди. А руки даже в слабом свете одинокого фонаря сверкали и переливались всеми цветами ювелирной радуги.

В висках у Бейли застучала кровь, сердце чуть не выпрыгивало из груди. Лицо стало липким от пота, он стиснул зубы, чтобы унять дрожь. Его охватил смертельный ужас перед мыслью, которая лишала разума и воли.

Вокруг стояла такая тишина, что дыхание женщины и скрип ее корсета казались ошеломляюще громкими. Бейли затаил дыхание, казалось, он сейчас задохнется. Внезапно издалека донеслись волшебные звуки вальса. Начался новый танец. Далекая музыка лишь подчеркивала уединенность этого места. Бейли прислушался. Он жаждал сбросить это наваждение, которое неотвратимо толкало навстречу року.

Эта женщина притягивала его и одновременно внушала ужас. Он заставлял себя не смотреть на нее — все напрасно.

Наконец он решился и осторожно, трясущейся рукой схватил вату и бесшумно потянул ее к себе. Потом дрожащими пальцами обхватил флакон и тоже утащил в темноту. Через несколько секунд флакон возвратил на место, но уже полупустой. Наступила короткая пауза. Вдали проплывали размеренные каденции вальса, как бы попадая в такт дыханию женщины. Но здесь было тихо, как в могиле.

Бейли наклонился над скамейкой с куском ваты в руке.

Женщина сидела, откинувшись назад и сложив руки на коленях. Казалось, она дремала. Последовало быстрое движение, и на лице ее оказалась вата с хлороформом, а голова качнулась назад, к груди невидимого злоумышленника. Женщина ахнула и, вскинув руки, схватила его за рукав; последовала отчаянная борьба, жертва извивалась, сверкая роскошными украшениями. По злой иронии, все это происходило под аккомпанемент нежных звуков вальса, к которым примешивались сдавленные стоны, шуршание шелка, скрип скамьи и звон падающего пузырька.

Однако борьба была недолгой. Внезапно руки в драгоценностях бессильно упали, голова откинулась на измятую манишку нападавшего, а тело стало медленно сползать на землю. Бейли, выпустив голову жертвы, перелез через спинку скамьи и, отбросив вату, наклонился над лежавшей на траве женщиной. Все было кончено, горячка борьбы сменилась ледяным отрезвлением.

Он с ужасом смотрел на распухшее лицо и закрытые глаза, которые еще недавно смотрели на него с таким искренним расположением.

Что он наделал! Жалкое ничтожество, отринутое миром, которому эта славная женщина протянула руку дружбы. Она сохранила память о нем в своем сердце, в то время как все остальные давно предали его забвению. А он убил ее — и с этих алых губ больше никогда не сорвется вздох.

Внезапно Бейли осознал всю непоправимость содеянного, и его охватило мучительное раскаяние. Вцепившись в волосы, он хрипло застонал от невыносимой боли, весь во власти моральных терзаний, о драгоценностях больше не вспоминал. Теперь его удел нескончаемые муки совести и постоянный страх.

Голоса на тропинке заставили его очнуться. Охваченный животным ужасом, он поднял и перенес бездыханное тело к краю тропы и столкнул вниз, в кусты. Когда оно перевернулось, с полуоткрытых губ жертвы слетел легкий вздох, и Бейли стал прислушиваться. Но никаких признаков жизни женщина не подавала, и он решил, что этот вздох был вызван перемещением тела. Какое- то время Огастес стоял в оцепенении, глядя на нечто бесформенное, наполовину скрытое кустами, потом выбрался на тропинку и посмотрел назад, но тела уже не было видно. Голоса приближались, и он быстро взбежал по каменным ступенькам.