Поющие пруды

Джек снова залаял, глядя куда-то себе под лапы. Чуть его потеснив, я наклонилась и тут же обомлела, заметив валяющийся среди мокрой пожелтевшей травы наушник. Подобрав его, отерла грязь и, не обращая внимания на хлещущий как из ведра дождь, долго и неотрывно на него смотрела. В том, что этот наушник принадлежал мне, сомнений не было никаких. Более того, это был один из тех AirPods, которые, как я считала, остались валяться в кровати.

Что-то ужасное, вызывающее неконтролируемую дрожь, охватило меня в этот момент. Перед мысленным взором предстала картина, как нечто выходит ночью из пруда, пробирается к нашему дому и проникает в мою комнату через балкон. Взбирается на мою постель, дышит мне в лицо, обдавая зловонным дыханием, и смотрит пустыми, ничего не выражающими глазами. С длинных спутанных волос стекают капли пахнущей тиной воды, и их так много, что я промокаю насквозь. Но проснуться и прогнать это не могу…

Образ, составленный из «девочки» и ползущей в школьном коридоре твари, получился таким отчетливым, что волны накрывающей меня дрожи усилились.

«А потом эта тварь ушла, сперев мои наушники», – мысленно усмехнулась я, силясь заглушить страх.

Версия была такой же маловероятной, как с пришедшим ко мне ночью Джеком. Но та, что казалась наиболее очевидной и лежала буквально на поверхности была в то же время слишком нереальной и пугающей, чтобы я в нее поверила. Чтобы позволила себе хотя бы на миг над ней задуматься.

Джек вновь залаял, теперь уже глядя на меня, и я пришла в себя. Обнаружив, что промокла насквозь, заспешила во двор, позвав за собой Джека и не забыв запереть за нами калитку. Затем наскоро приняла душ, высушила феном волосы и спустилась к завтраку. Майкл сегодня встал позже обычного, и я разогрела нам оставшиеся со вчерашнего картофельные вафли. Сварила кофе, быстро сервировала стол – и вот мы уже, соблюдая традицию, завтракаем вместе под шум барабанящего на улице дождя.

– Майк… – позвала я и, завладев его вниманием, спросила: – Ты этой ночью что-нибудь слышал?

– Что, например? – уточнил он.

– Шаги, – заставляя голос не дрожать, конкретизировала я. – Или скрип. Или… плеск.

– Плеск? – брови Майкла приподнялись, выражая удивление.

Поняв по его реакции и выражению лица, что ничего необычного он не слышал, я махнула рукой:

– Забудь.

Выходя за калитку, я почти не сомневалась, что за ней меня дожидается Егор. Но его не было. Я постояла еще несколько минут, безрезультатно всматриваясь в дальний конец дороги и надеясь услышать гул мотора. Но, так ничего и не дождавшись, пошла в школу. Хорошо, что додумалась прихватить с собой зонтик.

Долго идти пешком мне не пришлось. Как раз в тот момент, когда я проходила мимо дома Данилы, он выехал из ворот на родительском мерсе. Сегодня от предложения меня подбросить я не отказалась и с удовольствием забралась в теплый, пропахший мятным ароматизатором салон.

– Разве мы не заедем за Алисой? – удивилась я, когда Данила, не остановившись, проехал ее дом.

Крепче сжав руль, он отрицательно качнул головой.

Сперва я не придала этому значения, но, когда мы проехали ведущий к школе поворот, насторожилась.

– Мы поедем другой дорогой?

– Просто немного прокатимся, – не отрывая взгляда от лобового стекла, сообщил Данила.

– Прокатимся? – удивленно переспросила я. – Мы же опоздаем! У нас первым уроком самостоятельная, если ты забыл.

Искоса на меня взглянув, он улыбнулся:

– Не будь занудой.

И с силой надавил на газ! Мотор взревел, и мы помчались вперед на скорости, явно превышающей допустимую. Меня буквально вжало в спинку сидения и, хотя я никогда не боялась ни высокой скорости, ни езды на машине, сердце непроизвольно екнуло. Так бывает на американских горках, когда, достигнув высокой точки, резко устремляешься вниз.

Сбоку промелькнул ржавый указатель с перечеркнутой надписью «Поющие пруды», и через несколько минут мы оказались на ведущей к трассе дороге. Не сбавляя скорости, – а, по ощущениям, так и вовсе прибавляя, – Данила гнал мерс вперед. Здесь не было фонарей, и темноту разбавлял лишь свет фар.

– Данила! – в конце концов, не выдержала я. – Какого черта ты творишь?!

Проигнорировав меня, он остановился лишь спустя несколько минут, чуть съехав на обочину. В автомагнитоле бренчала музыка, и только она вместе со звуком тихо урчащего двигателя нарушала повисшую тишину.

– Нужно поговорить, – по-прежнему сжимая руль, сообщил новоявленный Шумахер.

Я даже разозлилась слегка:

– А для этого обязательно нужно было увозить меня невесть куда? Да еще и с утра пораньше?

– Я думал, это пройдет, – словно не услышал меня Данила. – Как-то забудется само собой, и я этим переболею… но не проходит.

Отведя взгляд от лобового стекла, он напряженно на меня посмотрел:

– Я не могу переболеть тобой, Марина.

Я ненадолго растерялась, не ожидая от него таких слов.