Поющие Вечности

– Когда он последний раз уходил по этим своим чертовым бардовским делам, я надеялась, что у меня есть еще год, или может быть, даже полтора. Сейчас, если ничего не предпринять, ему остался месяц. В лучшем случае – месяц. Ты это понимаешь? Можешь ты вообще это понять, бессмертная, каково это, когда человеку, которого ты любишь, который тебя вырастил, единственному родному и близкому кроме матери человеку, остался всего месяц жизни? Ты это видишь, ты это понимаешь, но чтолибо сделать… К счастью, можешь!

– Ты говоришь, что я как сваха какаято. Да, сваха. И свахой буду. Хоть свахой, хоть дурой инфантильной, хоть подлой предательницей, хоть сволочью, кем угодно буду, лишь бы брат был жив! Я на всё готова ради этого. Понимаешь, – на ВСЁ!!!

– Вот только истерик не надо, – поморщилась Лаурелин, и Аленка немедленно осеклась, наконецто вспомнив, какова была причина её пребывания в этой комнате.

– Лучше подумай, – продолжила Дини Ши. – Сейчас чтото изменилось? Конкретно сейчас, с того момента как увидела брата вместе со мной, и этой Анастасией? – Она печально вздохнула.

Девочка ненадолго задумалась, припоминая. – Знаешь, – неуверенно протянула она, – кажется, да. Только я не могу понять, что? Вроде бы все так же, но в то же время и не так… Словно шанс, возможность… как будто, опасность почти миновала, но чтото осталось незавершенным, недоделанным, и потому смерть продолжает караулить свою добычу.

Лаурелин тихо пробормотала себе под нос чтото о «недоделанных бардах» и их чутье, а так же том, как по её просвещенному мнению этим бардам с этим самым чутьем следовало поступать.

Слегка покраснев, Аленка, тем не менее, сделала вид, что не расслышала её рекомендации. Девочка считала, что её возраст еще слишком мал для начала сексуальной жизни, да и подобные извращения её совсем не привлекали.

– А теперь, моя очередь закатывать истерику, – Лаурелин усмехнулась.

– Ты хотела знать, что это был за обряд такой, и чем я за него заплатила? А так же то, почему твой брат сейчас выглядит ПОЧТИ избегнувшим внимания смерти, и чего не хватает для того, чтобы это «почти» превратилось в «полностью»?

Девочка энергично закивала.

Вздохнув, словно набираясь решимости, Дини Ши начала свой рассказ.

* * *

– Это очень, очень старый обряд фейри. Говорят, что многие рода Аннона, наши темные родичи, практикуют его и до сей поры, однако, среди большинства светлых родов он забыт давно и прочно. А если и не забыт, то использование его не то что не афишируется, а старательно скрывается. Скрывается, потому, что для Светлого, участие в нем, участие в любом качестве – это позор. Позор тяжкий и несмываемый.

– Обряд этот, был придуман давно. В те года, еще не произошло отделение Анора от Аннона, и кланы Светлых и Темных, которые в те времена еще не имели этого названия, жили вместе. Однако разница в мировоззрении имелась уже тогда. В мировоззрении, в обычаях… Во всем! И, разумеется, гремели войны. Немало Родов сгинула в те времена, оставив от себя только одни лишь память, или не оставив даже её.

– Но вечно вести войны невозможно. Это сейчас все просто… Светлые живут в солнечном Аноре, темные укрыты бескрайним мраком Аннона, нейтралы бродят тем, где желают, а войны свелись к небольшим пограничным стычкам у немногих точек перехода, где совершенно невозможно провести хоть болееменее крупное войско. Тогда же, когда еще не имелось разделяющих нас границ, все было куда как сложнее. Как заключить болееменее долгий мир, между двумя кланами, представители которых отличаются друг от друга во всем? Если мир этот, очень, очень нужен, но не просто мир, а с гарантией, что новообретенный союзник в любом случае не ударит в спину?

– Договор? – При острой нужде договор можно и нарушить. Клятва? – При сильном желании, можно обойти почти любую клятву. Оставался только один выход – династический брак.

– Ой… – вырвалось у Аленки, когда она сообразила, к чему клонит девушка.

– Вот тебе и «ой», – Грустно усмехнулась Лаурелин, и продолжила.

– Если двое любят друг друга – искренне, глубоко любят, то они не предадут свою пару, никогда и не за что, какие бы причины их к этому не вынуждали. Но… Как добиться, чтобы сводимые пары, – иногда состоящие из давно и прочно враждовавших мужчин и женщин, внезапно прониклись глубокой и искренней любовью? Любовью, которая бы не позволила им не только прирезать другдруга едва они окажутся наедине, но не позволяла даже помыслить о том, чтобы предать партнёра и его клан?