Поющий тростник

Саня весь растворился в воспоминаниях. Лене надоело его слушать, и она стала оглядываться по сторонам, рассматривать комнату повнимательнее. И обнаружила в той комнате нехватку, недостачу некоторых предметов, которые обязательно должны были быть. И оттого комната имела все-таки грустный вид, и женщина жила в ней грустная, и мальчик был тоже грустный.

– Саня, а у тебя папа где? – перебила она Саню, и уставилась на него, и ждала ответа, и долго ждала ответа, пока Саня вернулся из жаркого лета.

– Вот я и сам думаю – где? Понимаешь, он солдатом был. Мамка говорит – хороший был!

– А куда он делся?

– К другой ушел!

– Ничего себе хороший, такого ребенка бросить! – Лена любовно, как старшая сестра, оглядела Саню.

Вспомнился ей один смешной случай, скорее – некрасивый случай и совсем не смешной. Встал посреди урока Саня, как ребеночек, и со штанишек у него капало. Отпираться он не стал, на Лену не стал сваливать, а мог бы со стыда на Лену свалить, у нее тоже колготки были мокрые – лужа-то по сиденью растеклась.

Лена тогда еле из класса вышла, и плакала, и Саню упрекала: "Я с тобой не буду больше сидеть. Опозорил ты меня на всю школу; видишь, на меня пальцами показывают!" – "А ты не бойся, это ведь я, а не ты!"

И он тогда закричал девчонкам из первого "Б": "Это не она, а я! Она просто со мной на одной парте сидела!" Затем повернулся к Лене и сказал как ни в чем не бывало: "Все в жизни случается. Еще хорошо, ничего такого не получилось, могло и хуже быть!"

Отвлеклась Лена от воспоминаний, потому что зазвонил кто-то. Саня распахнул дверь и сказал:

– Нет, здесь такие не живут! – И захлопнул дверь снова.

– Ты чего не спросил, кто там?

– А зачем? – удивился Саня.

– Ну мало ли, бандиты или пьяный дядька! Сколько случаев, ужас! Недавно я слышала, забыла, но помню, что ужас, – ответила ему Лена.

– Не боюсь я никого. Да никто и не придет, а случаи те навыдумывали, наверно!

– Не веришь, что бандиты есть, что они прийти могут?! – со страхом сказала Лена, оглядываясь на дверь, где не висело много хитрых замков, а один, одинокий, висел.

– Не знаю, – ответил Саня. – Мы с мамкой не боимся!

Лена на Саню посмотрела внимательнее, в окно посмотрела, где светлый месяц висел на синем небе над Их родной улицей, молодой Гражданкой, где ходят-бродят по чистому полю подъемные краны по колено в снегу, роются широкими носами бульдозеры и стучат по мерзлой земле зубами экскаваторы, где по ночам горят на груди у подъемных кранов круглые огоньки, как будто их сердца, и здесь же жгут уголек строители для тепла или по неизвестной причине.

– Хочешь, Саня, я помогу тебе найти твоего папу? – сказала Лена, вздрагивая от решимости, волнуясь, связывая все вместе: свою улицу, месяц за окном, себя, Саню, самолет, который с разноцветны ми огнями пролетел над полем только что, и другой самолет, который скоро поднимет ее в воздух и унесет на серебряных крыльях далеко на восток.

Вспомнит она обо всем этом на борту того самолета и заплачет, прибавив его к улице, к Сане, к себе, к месяцу и к самолету с разноцветными огнями.

– Как ты это сделаешь? – с интересом и надеждой спросил Саня.

Он давно проникся к Лене чувством глубокого доверия за то, что она сидеть тогда с ним не бросила и успокоилась, когда он ей про все объяснил. С ней он чувствовал себя в школе увереннее, хотя на переменах и на уроках она редко обращала на него внимание. Ей было с ним неинтересно. Но он незаметно и заметно тянулся к ней, к Жирафе и Алле, даже к Гончарову, потому что чувствовал в них своих товарищей, крепких друзей. Это их товарищество сохранится у них на всю жизнь, и всегда они будут друг для друга Саньками, Федьками, Ленками, кем бы они ни стали, как бы они ни состарились.

– Мой папа командир, у него много солдат! Я знаю рядового Тимофеева, рядового Пятака и еще других! Они – солдаты, может, среди них и есть твой отец?!

– Нет, мой отец у моря служил!

– Какая разница! Если мой папа чего захочет, он всего добьется. Даже маму он завоевал, когда захотел, а она на него и внимания не обратила, – сказала Лена и спохватилась, что начала рассказывать про родителей и может все рассказать. – Ты жди, Саня, и надейся. Мы его найдем, никуда он от нас не денется, – закончила она и стала собираться уходить, но, вспомнив, что не узнала того, ради чего пришла, сказала: – Саня, а почему ты в школу не приходил?

– У меня горло болело, а потом я написал заявление, – сказал Саня важно и протянул Лене лист бумаги, где было написано: "Прошу дать Сани Иванову коникулы. Саня очень устал".

– Каникулы, по-моему, через "а".

– Через "о", от слово кони, которые быстро летят.

– Рано на каникулы, еще февраль.