Пока бьётся сердце

Прошла неделя с тех пор, как мы виделись в последний раз – с тех пор, как мы целовались, плакали и цеплялись друг за друга на полу ее спальни, пока нас не настигла реальность, и я не поехал домой.

И на этом все. С того момента мы не разговаривали, и это отвратительно. Теперь я даже не знаю, что говорить, учитывая, что она чувствует себя виноватой за наш разрыв с Мэнди. Не знаю, что и думать после того, как она снова и снова повторяла, как меня ненавидит, хотя я знаю, насколько это далеко от истины. И я чертовски не уверен, что делать теперь, когда мы снова попробовали друг друга на вкус, добровольно, отчаянно, и, вероятно, лишь еще один поцелуй отделял нас от гораздо большего.

Все страшно запутано.

На коленях жужжит телефон, и я быстро открываю сообщение.

Кора: Да.

Черт. Наверное, она напугана.

Я: У тебя есть свечи или что-нибудь такое?

Кора: Я не могу найти свою зажигалку. Включила фонарик на телефоне, но батарейка почти села. Пристрелите меня.

Я провожу языком по зубам, обдумывая варианты. Их только два, и мне не требуется много времени на выбор.

Я: Уже еду.

Кора: В этом нет необходимости.

Я: Ты боишься темноты.

Кора: Я многого боюсь. Тебя в том числе.

Я смотрю на ее сообщение, и сердце проваливается куда-то в желудок. Она меня боится? Какого черта?

Я: Вау. Тогда ладно.

Проходит несколько минут, прежде чем приходит ее ответ.

Кора: Я не это имела в виду. Я боюсь того, что ты заставляешь меня чувствовать.

Я должен был догадаться, о чем она писала. Быстро стучу пальцем по экрану, печатая ответ, а затем хватаю ботинки и пальто.

Я: Я понял. Но начинаю осознавать, что есть вещи гораздо страшнее этого. Увидимся через 15 минут.

Кора открывает входную дверь в топике и хлопковых шортах, едва заметных в кромешней тьме. Я подсвечиваю себе экраном телефона и вижу нерешительность в ее глазах.

– Тебе не нужно было приезжать, Дин.

Я слегка улыбаюсь.

– Не хотел, чтобы ты была одна.

Тихо вздыхая, она отступает в сторону и позволяет мне войти. Я делаю осторожные шаги, протягивая руки, чтобы ни на что не наткнуться.

– Черт. Очень темно.

– Обычно так и бывает, когда отключают свет.

Я поворачиваюсь к ней и мычу нечто невразумительное. Дверь со щелчком закрывается у меня за спиной.

Несколько мгновений мы стоим в тишине, пока наши глаза не привыкают достаточно, чтобы разглядеть лица друг друга.

Кора прокашливается и торопливо направляется на кухню.

– Почему-то электричество отключили именно в тот день, когда я потратила небольшое состояние на продукты. Хочешь что-нибудь?

Луна – наш единственный ночник, и я могу различить смутные очертания Коры, вытаскивающей из холодильника какую-то бутылку.

– Нет, спасибо.

– Ну а я собираюсь выпить бокал вина и попытаться уснуть.

Я пробираюсь по кухне, натыкаясь по пути лишь на один приставной столик. Слышу звяканье собачьего ошейника с другого конца комнаты и, оглядываясь, замечаю светящиеся в темноте четыре глаза.

– Как твои собаки?

Кора роется в ящике стола, вероятно, в поисках штопора.

– На самом деле, здорово. Джуд уже научился давать лапу. Пенни повсюду ходит за ним – так мило.

– Это потрясающе, Кора. Я рад, что все получается.

– Ага, у меня определенно нет никаких опасений, что они превратят меня в свою жевательную игрушку. Думаю, я могу быть спокойна.

Я криво улыбаюсь, бочком подхожу к ней и наблюдаю, как она наливает вино. Кора ставит бутылку и обхватывает ладонью свой бокал. Подносит край к губам, делает глоток и поднимает на меня взгляд.

Опустив бокал, она прикусывает нижнюю губу.

– Я всю неделю ничего от тебя не слышала.

Ее тон обвиняющий, но в глазах сквозит странная мягкость.

– О… – Я чешу голову, затем провожу рукой по лицу. – Не знал, что ты хочешь меня слышать.

Она молча смотрит на меня поверх бокала, а затем опускает голову. Кора отворачивается, неторопливо идет в гостиную и молча плюхается на диван.

Я следую за ней и сажусь рядом.

– Кора, ты говорила, что ненавидишь меня, наверное, дюжину раз. Потом ты сказала, что ненавидишь себя, и я могу только предположить, что это тоже из-за меня.

Она пожимает плечами и делает еще глоток.

– Я была расстроена.

– Ну, а я не хотел расстраивать тебя еще больше.

– Мы целовались, Дин. – Кора смотрит на меня из-под трепещущих ресниц. Если бы можно было разглядеть ее в темноте получше, уверен, я бы заметил румянец на ее щеках. И определенно не от вина. – Настоящий поцелуй. Тебе не приставляли пистолет к виску.

– Я в курсе.

Кора начинает ковыряться носком на полу, отводя взгляд.

– Я подумала, что это оправдало бы звонок или сообщение. Хоть что-нибудь.

Я изучаю в сумраке контур ее лица.