Пока догорает азбука

Черепица áла,
белá земля.

Сыро в подвалах

и башнях круглых.

Влтавские лебеди великого короля

вздрогнули, взгоношились.

Кукольный, прозрачный, из богемского хрусталя

Чешский Крумлов
Эгона Шиле.

Ворон выклевал турку глаз.

Мельник созвал сыновей.

Слышу копыта убийц,

и великий король
принимает кровавую ванну.

Руду для королевских ванн

добывают шахтёры Якýб и Ян.

Великий король на языке немецком / небесном пролаял речь.

Сонмы ангелов в форме бросали грешников в печь.
Хоры ангелов в форме его славили у престола:

Он сотворил всё! всё! всё!

Он сотворил чуму и мученье!
Он сотворил меч и мечту!

Великий король умер. Разбрелись по земле

вестники без вести, татуированные:
«Free Eden»

Freie Eden!

Libero Eden!
….
На всех языках мира

Теряя звезду

в радиоактивном саду
в геральдическом небе
я видел, как зажигали октябрьскую астру.
мать держала меня на руках, я смотрел с балкона одиннадцатого этажа,
как фонарщик, поднявшись по лестнице, помахал мне рукой.
он чиркнул спичкой, и начался термоядерный синтез.
лепестки моей астры проницали мир, как рентген,
её познание было озарением; она была
иная, не такая, как все:

гораздо больше, сильнее, прекрасней, опаснее, чище, мощней, горячее.

она говорила со мной, она звала, она приказывала и требовала,
она была нестерпимо жестока, безоглядно жертвенна,
она истекала, как кровью, звёздным ветром.
она пугала меня: я предавал её.
я знал: она плохо кончит.

в радиоактивной вспышке, в ударной волне

я наблюдал катарсическую катастрофу.
не остави мене, ниже отступи от мене, вся мне прости,
мой сокровенный Господь,
ни трифтазин, ни даже аминазин
не понизил градус отчаянья, когда я наблюдал твой гравитационный коллапс.

я больше не вижу тебя,

оттого ли, что свет
не может покинуть тебя, и ты невидим для глаз.
я больше не вижу тебя на вселенском пиру,
там, высоко.
остыв и в потоках нейтрино уплыв
останки твои
участвовать будут в создании новых планет.
тебя больше нет,
и в том месте, где ты была,
малярщик, взобравшись на лестницу, замазывает дыру.
мне же стало легко,
легко.

Старинная городская песенка

Россия, Лета, Лорелея.

О. Мандельштам