Пока дышу

Натали ждала продолжения, но его не последовало.

— Ты там был? Давно? Что там такое? — не спросить она не могла, ведь следующий мост был только на востоке, а до него совсем не близко.

— Я там жил. Если собираешься на юг — обойди город стороной.

Любезность за любезность — Натали кивнула.

— Хорошо, спасибо за предупреждение. А ты не суйся в районы от Оахе до Форта Томпсон. Обеих плотин больше нет. Да ничего там нет с восточной стороны реки. Болота. Сохранился мост в Чемберлене. Железнодорожный. Автомобильного тоже нет. Город пострадал, там никто не живёт, хоть вода и ушла. Вообще, вдоль реки идти не стоит. Не знаю, как там выше по течению, до Оахе, но тысяча квадратных миль спущенного водохранилища наделала много бед…

— Чёрт, я даже не знал, что там два моста было! Ты-то откуда столько знаешь? — он озадаченно уставился на Натали.

Она пожала плечами.

— Я готовилась.

…Сесиль умерла в начале апреля. В конце концов, она и Натали оказались самыми младшими из числа собравшихся в «Орлином гнезде» ребят. Двойняшки Колин и Тейт умерли в первую зиму, ведь они были совсем малышами. Шустрый и неунывающий Робин разбился, упав со скалы во время охоты. А остальные были старше. И они погибали один за другим, пока она не осталась в затерянном среди гор кемпинге совсем одна. Но сразу уйти не решилась — поход в неизвестность страшил даже больше, чем полное одиночество. Она имела слабое представление о том, что творится в остальном мире.

Земля, и так каменистая, пронизанная корнями вековых сосен, ещё не оттаяла, приходится заваливать тело камнями. На это уходит два дня. Два дня она не может ни есть, ни спать. Таскает камни, собирая в кучу прежде, чем вынести тело из коттеджа, иначе обнаглевшие и оголодавшие за зиму волки, а то и кто похуже вроде пумы или медведя, не оставят даже костей. Ещё неделю сидит в кемпинге совершенно одна, ожидая, пока установится погода, и только потом спускается вниз, в Маунтин-Крик, город мёртвых.

Никаких мертвецов, разумеется, там больше нет, но детский страх поднимается удушающей волной в груди, едва она подходит к краю долины. Городок, живший доходами от туристов и охотников, в плане подготовки к путешествию оказался как нельзя более подходящим местом. Да что там! Вся их группа выжила только потому, что в Маунтин-Крик было для этого всё необходимое.

Натали часами сидит над картами в маленькой гостинице, продумывая свой маршрут. Ей кажется, что стоит дойти до Рапид-Сити или другого большого города, и она вновь обретёт то, что безвозвратно потеряла: семью, дружбу, поддержку.

Натали знает, что кое-кто завидовал ей из-за того, что она была самой младшей, но думали ли они о том, каково остаться последней? Надежда на другую жизнь, которая ждёт её там, внизу, приглушает страх одиночества. Ранним утром она покидает Маунтин-Крик по старой, заросшей длинными плетьми прошлогоднего бурьяна дороге.

Отогнав воспоминания, такие яркие, что она не заметила, как вернулась собака, Натали продолжила:

— У меня хорошие карты, да только многое изменилось. Кое-чего больше нет, а кое-что, чего раньше не было — появилось. Так что на них не стоит слишком рассчитывать. А зачем тебе горы?

Трой собирался ответить, даже рот раскрыл, но его прервал сдавленный писк и возня в углу за разобранной стеной.

— Бади? — окликнул он пса.

Собака вывернула из бывшего загона, пятясь задом, мокрую шерсть украшала паутина и какая-то труха, но в пасти болталась необыкновенно жирная луговая собачка, весом в добрых четыре фунта! Пёс аккуратно положил тушку у кострища и вернулся обратно, чтобы притащить ещё одну, помельче.