Пока дышу

Мето поджала губы и вздохнула. Братья снова начинали спор.

— Ты всё ещё веришь сказкам мёртвого монаха? — Еше покачал головой с такой укоризной, словно это он был здесь старшим.

Ардан вспыхнул. Брат всегда отличался излишней практичностью, но нужно же и предел видеть!

— Пусть для тебя его слова ничего не значат, хотя я уверен, что ты обижаешь его память незаслуженно, но не станешь же ты отрицать, что Последние дни закончились именно с рождением Мо? — стараясь не повышать голос сверх необходимого, поинтересовался Ардан.

Это был запрещённый приём. Еше ничего не оставалось, как только развести руками. Он рассмеялся, пихнул брата кулаком в бок, и они вместе направились к дому.

Геле хлопотала у железной печи. Она повернулась, и светлая улыбка мягко осветила её красивое лицо. Мо сидел на циновке, перекатывая два деревянных кубика. Увидев вошедших, он радостно гукнул, встал на карачки, подняв толстенькую попу кверху, оттолкнулся руками и занял неустойчивое вертикальное положение, издав громкое победное «гу!». Покачавшись на кривоватых ногах, малыш шлёпнулся на попу и разулыбался под общий смех маленькой дружной семьи.

Позже, за ужином, Ардан неожиданно вспомнил того монаха. Он действительно был последним, кто умер в дзонге. Геле, сам Ардан, Баньба и ещё трое перешагнули возраст смерти, но и не думали заболеть хворью Последних дней. Он вздохнул. Еше зря сомневался в том, что его сын — новая надежда людей, ведь более ясного подтверждения словам монаха найти было бы трудно…

***

Конечно, боги, в которых так верили Денни, Джо Красная Собака, Тинджол или Умар, были ни при чём. Природа давно, ещё восемнадцать с хвостиком лет назад, исправила свою ошибку. Одна из гипотез, наиболее достоверная, проверить которую никто уже не успел, звучала так: генотоксичный стресс, повышающий уровень экспрессии белка P16, во взаимодействии с генами клеточного старения P53 и P21 приводит к быстрой гибели от лавинообразного развития сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний.

Исследования причин необычной мутации не проводились, но генетический сбой, который уничтожил большую часть человечества, ничем не грозил Джо, Натали, Трою и целому поколению детей, родившемуся за восемь лет до Последних дней и позже. Мутация, названная в Последние дни синдромом Гоширо, их не затронула, они попали в число жалких миллионных долей процента населения Земли, которые оказались устойчивы к генотоксичному стрессу. Первые проявления болезни в возрасте от 17 до19 лет, когда кости прекращают рост и организм окончательно сформирован, их не коснулись, только вот никто из них об этом не знал. И им предстояло жить и бороться не с преждевременной смертью, а со своими страхами, пороками и предубеждениями.

***

Джо задремал, пригревшись у плоского камня на вершине холма.

— Посмотрите! У него амулет Вишача Вакан! Он — один из нас! — послышался удивлённый голос.

Джо открыл глаза. Незнакомая девушка с чёрными косами, перекинутыми на грудь, отпрянула, словно испуганная козочка, но не убежала. В глазах поблёскивали страх и любопытство, красноватая кожа казалась совсем тёмной и не было видно румянца, залившего её щёки.

— Нитуве уо* (кто ты, лакотск.)? — спросила она.

Глаза Джо защипало, он заморгал, поднимаясь на ноги и не в силах отвести взгляд от девушки. Выступившие слёзы мешали её разглядеть.

— Чейе шни йо* (не плачь, лакотск.), — осторожно тронула она его руку. — Ункупело* (мы идём домой, лакотск.).

Джо порывисто вздохнул и ответил, глядя на неё, но обращаясь ко всем — к девушке и тем пятерым лакота, что робко держались поодаль:

— Вы пришли.