Пока еще жив

Брэнсон нахмурился. Никакой симпатии шеф к Спинелле не питал, но сегодня в его поведении чувствовалась особенная враждебность. Репортер переступил с ноги на ногу.

— Ну, вы же знаете. Я для того и пишу, чтобы помогать вам в расследовании. Мы ведь всегда сотрудничали, верно? — Он перевел взгляд на Брэнсона, потом снова на Грейса.

— Кто сообщил вам о голове?

— Извините, суперинтендент, но раскрывать свои источники я не имею права.

— Может быть, потому, что у вас их нет?

— То есть как… что… нет, нет, я просто не могу их раскрыть. — Разговор явно нервировал Спинеллу все больше и больше.

Внезапно, застав врасплох не только Спинеллу, но и Брэнсона, Грейс метнулся к репортеру и выхватил у него сотовый.

— Кевин Спинелла, я полагаю, здесь только что имело место уголовное правонарушение. Я арестую вас по обвинению в незаконном телефонном прослушивании. Вы не обязаны ничего говорить, но затрудните свою судебную защиту, если не скажете того, на что впоследствии сможете опереться в суде. Все, что вы скажете, может быть использовано как доказательство.

Спинелла уставился на него с недоверием.

— Но вы… вы… вы не имеете права так поступать со мной… — Он с ужасом вытаращился на пару наручников в руке Грейса.

— Позвольте?

В последнее время Рой Грейс редко надевал на кого-то «браслеты», но отработанный когда-то навык не забылся. Набросив и защелкнув наручник на правом запястье Спинеллы, он, продолжая движение, завел ему за спину левую руку и тоже щелкнул замком.

— Что это все значит? — возмутился Спинелла, но тон его уже изменился с оскорбительного на беспокойный.

— Мы не нашли никакой головы, — ответил Грейс. — Это подстава. Наживка. И вы ее проглотили.

Гленн Брэнсон ухмыльнулся.

— Самое подходящее место, шеф. Очень кстати.

Грейс хмуро усмехнулся в ответ.

61

— Кто он, твой друг-толстяк?

Все в изумлении уставились на гида, немолодую, лет пятидесяти, женщину, стоявшую в холле Королевского павильона, под портретом тучного короля Георга IV.

Группка из примерно двадцати посетителей окружила ее плотным полукольцом, ловя каждое слово. И только один держался чуть в сторонке и не спешил присоединиться к остальным. Похоже, его интересовало здесь что-то другое.

— Боже! — воскликнула пожилая американка с прозрачным капюшоном на голове. — Он так и сказал? Королю?

— Так и сказал, — твердо, с непоколебимой уверенностью школьной директрисы заявила гид. — Видите ли, Бо Браммел был известной для своего времени личностью, настоящим денди эпохи Регентства. Высокий, статный, всегда безупречно одетый, ухоженный, он выгодно отличался от бедняги Джорджа, который с годами все больше полнел и постепенно терял представительность. Со временем они несколько отдалились друг от друга. Бо Браммел, лорд Олванли, Генри Майлдмей и Генри Пьерпойнт считались главными фигурами той группы, которую Джордж Байрон называл «клубом денди». В июле 1813-го эти четверо устроили бал, на котором Георг, тогда еще принц-регент, поздоровался с Олванли и Пьерпойнтом, но демонстративно проигнорировал Бо Браммела. Вот тогда-то Браммел повернулся к Олванли и громко, презрительным тоном спросил: «Кто он, твой друг-толстяк?»

Погода с утра благоволила Дрейтону Уилеру. Благодаря дождю он не привлекал внимания мешковатым плащом с поднятым воротником и надвинутой на глаза широкополой шляпой. За три дня он побывал в Королевском павильоне трижды, каждый раз в другой одежде, чтобы не привлекать к себе внимания секьюрити. Пока гид рассказывала о трещине в отношениях короля и Бо Браммела, Уилер нервно поглядывал на запертую, окрашенную охряной краской дверцу наверху каменной лестницы, которая вела в подвал.

Он снова проверил, на месте ли бумаги — они лежали во внутреннем кармане, — подробные планы каждого этажа этого здания, купленные им накануне в Технологическом отделе. На то, чтобы изучить их и запомнить, понадобилась едва ли не целая ночь. Он еще раз прошел взглядом по лестнице.

— Полнота сильно осложняла жизнь бедняги Принни, — продолжала вещать гид. — Отсюда к бывшим королевским конюшням ведет подземный коридор. Принни распорядился построить его по той причине, что стыдился из-за полноты лишний раз показываться на публике. Представьте себе, он набрал целых двадцать стоунов лишнего веса. Имея в своем распоряжении подземный коридор, он мог приходить и уходить незаметно.

Уилер исподтишка огляделся. Охранника в зале не было. Собравшаяся толпа отрезала его от гида. Лучшего шанса может и не представиться. Он отступил на несколько шагов, заглянул за калитку и увидел, что она запирается небольшим латунным засовом. Он бросил взгляд на экскурсантов — все слушали, и на него никто не смотрел. Он опустил руку за калитку, нащупал засов и попытался отодвинуть. Засов поддался довольно легко, хотя и с противным скрежетом. Уилер замер, посмотрел на лестницу, потом на туристов, скользнул взглядом по залу — вправо, влево.