Пока горят поля (СИ)

- Мам, кто это был? - Лита подошла незаметно и уселась рядом. Бася подняла голову от книги:

- Не - любовник. Даже не бывший. Просто старый друг.

- Колоритный тип. Има, да?

- Иммануил Собо, еще известный как Солдат. Знаешь, ребенок, кто такой Собо у вудуистов?

- Вроде бог грома? - Лита нахмурила подведенные брови. Яркий грим придавал ее лицу мрачное выражение.

- Бог грома - это Согбо. Собо - дух французского генерала. Лоа безопасности, прочности, устойчивости и дисциплины.

- Хороший у тебя знакомый...

Мартовское утро девяносто пятого. Весеннее солнце оживило подмерзшие за ночь сосульки, и капель побежала вниз с радостным перестуком. На остановке с названием "Гидроузел" два алкоголика воодушевленно рвали шляпки с "чебурашек" и с восторгом приникали.

- suum cuique, - с удовольствием, явно любуясь и собою, и своей латынью, произнес Кузя, прекрасный принц с прической ирокез.

- Кузьма, вы омерзительный сноб, - Бася повернула руль, и машина сползла с шоссе на боковую дорогу. Оранжевый "жучок" лихорадочно трясся и чихал, из выхлопной трубы валил белый дым, как после избрания папы римского. По обеим сторонам дороги в рыхлых сугробах тонули кособокие деревенские дома. Кое-где окошки светились теплым, нежно-желтым светом, как аллегория покоя и неизбывного уюта. Машина несмело объезжала глубокие выбоины, подернутые ночным ледком.

- Долго еще? Подвеску жалко, - проговорила Бася, яростно вращая рулем и лавируя среди колдобин. Кузя вытянул шею, несколько раз обернутую ямайским полосатым шарфом:

- Уже вот-вот. Должен быть белый кирпичный дом, такой основательный, не то что вот эти.

- И на пороге - негр для ориентира, чтобы мы точно не проехали мимо, - впереди показался белый, основательный дом, и на крылечке дома покуривал высоченный, толстенный негр в ушанке и в дредах.

- Это Солдат, - узнал Кузьма, - значит, приехали.

Машина затормозила у калитки, обтянутой сеткой-рабицей. Негр с интересом смотрел на горбатый дымящий "жучок". Так смотрят в цирке на клоунов - с заинтересованной брезгливостью. Когда из машины выбрался Кузя в длинном кожаном плаще, с бритыми висками и иисусовскими кудрями, и Бася - в армейской шинели, с косичками, собранными на голове в несколько торчащих, как рожки, пучков - негр просиял, одарив пришельцев улыбкой с желтыми и длинными, как у нутрии, зубами.

- Здорово, Имаш! - Кузя приобнял веселого негра, погружаясь в лиловый и вишневый дым его трубки, - Знакомься, это Бася, моя жена.

- Иммануил Собо, - представился негр и потянулся к Басиной ручке - Бася тут же с готовностью расстегнула хлястик своей автомобильной перчатки:

- Вот прям Собо? Как дух французского генерала? - уточнила она.

- Он самый, - подтвердил Има, - Ваш покорный слуга родом с Гаити...

- Везет! У меня есть подруга по фамилии Сайко, - вспомнила Бася, - и я готова вот прямо сейчас выйти за нее и взять ее фамилию.

- Попрошу в дом, - Има распахнул дверь, обитую дерматином, словно стеганым одеялом, - Соседей фраппирует наша необычная внешность.

- И фрустрирует? - уточнил Кузьма.

- По утрам - и фрустрирует, - подтвердил Има.

В доме было натоплено и пахло животными. В прихожей собралась, наверное, вся обувь обитателей, от легкомысленной летней до валенок и обрезанных по щиколотку резиновых сапог.

- Не разувайтесь, - разрешил Има.

Троица проследовала в комнату, людьми простодушными именуемую "зал". Перед телевизором с двурогой антенной, в кресле, на фоне ковра сидела старушка-цыганка и вязала салфетку. Бася поздоровалась - молчание было ей ответом.

- Не слышит, - пояснил Има.

Кузя сделал танцующее, змеиное движение, подняв руки и разом хрустнув всеми, наверное, суставами, и текуче шагнул к ковру за спиной старушки.

- Можно, я не пойду? - попросила Бася.

- Базиль, вы омерзительный сноб, - Кузя приподнял край ковра и скользнул в неприметную - как в каморке папы Карло - дверцу. Из-за дверцы повеяло уксусным духом.

- Я не пойду, - повторила Бася. Има удивленно поднял пронзенные пирсингом брови и сделал приглашающий жест:

- Подождем на кухне. Не стоит смущать покой Натальи Марковны, - он кивнул старушке, и старушка отсалютовала вязальным крючком.

На кухне вокруг стола стояли три офисных стула, Бася села на один и как следует раскрутилась.

- Ваша выдержка потрясает. Практикуете бусидо? - спросил Има Собо, - Дух отваги и самоотречения?

- Дух трезвого вождения и разумной осмотрительности, - отвечала Бася, - не в моей манере обдолбаться и кататься.

- Вы все-таки настоящий буши, Базиль, - с уважением проговорил Има, - из этого дома трезвыми уезжают только водители такси, да и то не все.

- Тут как с собакой - нужно сразу определить, кто в доме хозяин, - Бася продолжала крутиться на стуле, и раскрутила его уже на значительную высоту, - Еще не хватало подчиняться отраве. Наркотики нужны, чтобы усмирять мою психопатию.

- Эпилептоидную? Истероидную?

- Шизоидную - раздвоение личности, ложная память, человек в бежевых перчатках за моей спиной... Вы здорово говорите по-русски, как научились?

- Всегда умел, папа русский. Писал работу о подводных течениях Карибского моря.

- Это его дача?