Пока греет огонь

Чувствуя осуждающие нотки в голосе хозяина, Шайтан виновато опустил крупную голову, пышный хвост перестал поднимать в воздух снежную пыль, лапы подогнулись, он на глазах стал ниже ростом. Так ему было горько и обидно

—Ну, ну. Не обижайся,—гладя пса, сказал Вовка.— Я так. Просто не с той ноги встал.

Чувствуя прикосновение доброй руки, Шайтан исподлобья осмотрел хозяина, осторожно заглянул в глаза. Вовкины глаза смеялись. Пес тоже улыбнулся, оскалив зубы, казавшиеся в сумраке особенно белыми, и уткнулся в миску. Он больше не вспоминал о ночных тревогах. Мир вновь был для него, чуден и прекрасен. У него есть товарищ, есть свой уголок, есть пища и есть надежда, что хозяин поймет, как опротивел ему ошейник с цепью.

Уходя в школу, Вовка потрепал пса по загривку.

—Шайтанушка, милый, дружочек, — говорил мальчик, не догадываясь, что встретятся они с Шайтаном вновь лишь через несколько лет. И встретятся не как лучшие друзья, а как враги. И это будет их последняя встреча.

Вовкина спина растаяла в белых сугробах. Шайтан проводил его потухшим взглядом. Да и как он мог поведать другу, что на душе у него опять почему-то неспокойно, что в Вовкином доме произошла какая-то перемена.

Чем-то взволнованный Симаков - старший уже несколько раз выходил на крыльцо. Шайтан чует недоброе в этих осторожных шагах. Пес оглянулся, гневно хватил пастью снег, пытаясь заглушить поднявшийся в груди жар. Где же Враг? Кто он? Шайтан успокоится, лишь когда увидит его. Он не просто пес. Он кавказская овчарка. Он сумеет постоять и за себя, и за хозяина.

Опять вышел из дома Вовкин отец. Шайтан отвернул к забору морду. Если бы не суровая необходимость, заставляющая терпеть присутствие этого человека, то он давно бы уже испробовал остроту зубов на его теле. Приходилось терпеть, сдерживать рвущуюся на волю злобу, прятать глаза, не сулящие ничего доброго.

С незамерзающего и самые лютые морозы водохранилища тянул туман. Накатываясь мягкими волнами на деревья и кусты, он расползается мутными ручьями по сонному поселку, завоевывая метр за метром территорию.

Жадное бесформенное чудовище, протянув множество ватных щупальцев, беспрестанно шевелится и тяжело дышит. Шайтан ощущает его дыхание на себе. Липкие языки касаются носа, ушей. Они забираются под густую шерсть, Куда-то спряталось солнце. Оно слабо мигало бледным пятном и вот исчезло совсем. Замерла жизнь. Затаилась. «Солнца, солнца!»— просят дома и деревья. «Света, света!»—гудят провода, как будто им не все равно, как висеть — в темноте, на свету или в тумане.