Пока гром не грянул

- Буду признателен, Джесс, если ты настроишь свои ушки на все, что хоть каким-то боком может заинтересовать меня. И не забывай: я просто турист, который приехал посмотреть на дом родной. Ностальгия, так сказать.

- А что насчет твоего оборудования? Ты, кажется, говорил, что у тебя есть нечто вроде детектора, который собираешься пустить в ход?

- Я привез сюда огромнейший чемодан, - ответил Тримейн. - И как только снова окажусь в отеле, сразу включу детектор.

- И когда та нелегальная станция, по-твоему, должна опять выйти в эфир?

- После наступления темноты. У меня есть несколько идей, сейчас прорабатываю их. Возможно, существует бесконечная периодическая логарифмическая последовательность, основанная на...

- Стоп, Джимми. Это не для моих мозгов. - Джесс тоже встал. - Дай знать, если тебе что понадобится. И кстати... - Он с хитринкой подмигнул Тримейну. - Я всегда знал, кто расквасил Динамиту Гаскину нос и выбил передние зубы...

2

Выйдя на улицу, Тримейн направился на юг, к городской ратуше, приземистому зданию из красно-коричневого кирпича, которое пряталось среди желтых осенних деревьев в самом конце Шеридан-стрит. Он поднялся по ступенькам и миновал тяжелую двойную дверь. В десяти ярдах направо по тусклому коридору виднелась написанная от руки картонная табличка: "Городской архив". Тримейн открыл черную полированную дверь и вошел внутрь.

Худой мужчина в нарукавниках оглянулся через плечо:

- Мы уже закрылись.

- Это не займет и минуты, - пообещал ему Тримейн. - Я просто хочу знать, когда в последний раз земельный участок Брема менял хозяина.

Клерк повернулся к Тримейну, бедром задвинул ящик письменного стола.

- Брема? Старик что, умер?

- Ничего подобного. Всего лишь хочу знать, когда он купил этот участок.

Клерк прислонился к деревянному барьеру и уставился на Тримейна.

- Брем не собирается продавать участок, если вас интересует именно это, мистер.

- Меня интересует, когда Брем купил его.

Клерк заколебался, плотно сжав рот.

- Приходите завтра, - наконец сказал он.

Тримейн положил ладонь на барьер и многозначительно посмотрел на клерка.

- Я надеялся уложиться в один заход. - Он поднял руку и потер челюсть. На барьере осталась лежать сложенная банкнота. Взгляд клерка немедленно устремился к ней, рука опустилась и накрыла банкноту. Он хитровато усмехнулся:

- Посмотрим, чем я смогу вам помочь.

Прошло десять минут, прежде чем служащий подозвал Тримейна к столу, на котором лежала раскрытая книга в пару футов площадью. Грязный, неопрятный ноготь указал на выцветшую от времени чернильную запись:

"Мая 19, земельный уч-к продан, один доллар и другие налоги, уплач. Пр. Соб. С-3 четверть участка 24, Городск. упр. Элсби. Брем (см. том 9 и т.д.)".

- Объясните, что это все значит, - попросил Тримейн.

- Гроссбух за тысяча девятьсот первый год; тут сказано, что Брем купил четверть участка девятнадцатого мая. Хотите, чтобы я нашел акт купли-продажи?

- Нет, спасибо, - ответил Тримейн. - Больше мне ничего не нужно.

Он направился к двери.

- Что случилось, мистер? - спросил человек в нарукавниках ему вслед. У Брема какие-то неприятности?

- Нет. Никаких неприятностей.

Клерк, поджав губы, смотрел на записи.

- Девятьсот первый, - пробормотал он. - Я никогда прежде не задумывался об этом, но старине Брему должно быть почти девяносто. Для своего возраста он очень бойкий старик.

- Похоже, вы правы.

Клерк искоса взглянул на Тримейна:

- О старине Бреме ходит много забавных историй. Говорят, в его доме водятся призраки. Понимаете - странные звуки и огни. И еще ходят слухи, что на его участке спрятаны деньги.

- Я уже слышал эти сплетни. Чистые суеверия, как вы думаете?

- Может, и так. - Мужчина облокотился на барьер и послал Тримейну понимающий взгляд. - Но есть одна байка, которая суеверием не является...

Тримейн молча ждал.

- Вы... э-э... платите что-нибудь за информацию?

- А с чего бы мне платить за нее? - Тримейн взялся за дверную ручку.

Клерк пожал плечами:

- Да я просто так спросил, мистер. Я и бесплатно расскажу вам. Тем более что в этой байке я уверен на все сто. Никто в нашем городе никогда не видел Брема между закатом и восходом.

Неподстриженные сумахи отбрасывали вечерние тени на облупившийся фасад городской публичной библиотеки. Сухая, как палка, женщина неопределенного возраста провела Тримейна к стеллажам с пожелтевшими от времени газетами.

- Вы найдете здесь газеты с тысяча девятьсот сорокового года включительно, - сказала ему библиотекарша. - Более ранние газеты находятся в специальных ящиках.

- Мне нужны газеты за девятьсот первый год, если у вас есть такие древние.

Женщина с подозрением посмотрела на него:

- С этими старыми газетами вы должны обращаться очень осторожно.

- Я буду крайне осторожен, - пообещал Тримейн.

Библиотекарша хмыкнула, вытащила ящик, пошелестела, что-то бормоча, бумагами.

- Какая дата вас интересует?

- Девятьсот первый год, неделя в районе девятнадцатого мая.

Библиотекарша вытащила газету, положила ее на стол, надела очки и, прищурившись, посмотрела на первую страницу.