Пока я здесь

Я пугаюсь так, что выскакиваю из зала… Будто у меня правда началась икота, которая всем мешает. Уже в коридоре доходит: у меня очередной приступ ясновидения, значит, скоро я смогу попасть в Захолустье. Или не попасть, я теперь знаю, как отказываться, типа сбрасывать вызов. Но чёрт с ним, с Захолустьем. Я вижу то, что в голове у Глеба. Я должна это… Предупредить? Предотвратить?

Отменить!

Стою на лестничной площадке и жду… Не иначе – помощи высших сил. А я сама тогда кто?

– Да твою же мышь!

Машка Морошкина поднимается по лестнице, тащит реквизит в синей икеевской сумке. Из сумки что-то выпало и покатилось по ступенькам. Машка помянула мышь, оставила сумку, рванулась за этим чем-то. Подняла, распрямилась. Увидела меня.

– Вика? Ты в норме? Может, тебе присесть надо?

– Маша, ты мне можешь помочь? То есть не мне, а…

И тут я не могу сообразить – кому. Я не помню, как его зовут… Реально не помню. Но это и нормально, все же привыкли, что у меня с головой вот это всё.

– Маш, а я не помню кому!

И Машка сразу проникается сочувствием. Вика бедная, по голове аварией стукнутая!

– Ну этот, ну я обычно с ним в зале сижу! Ну Маш!

– Глеб Гордеев!

Я выдыхаю. И сразу же подсказки в памяти.

Вот Ксансанна говорит: «Глеб, иди сюда, можешь пока почитать за Генерала?» Он мотает головой и остаётся на месте. Я сжимаюсь, я боюсь, что позовут меня. Боюсь и хочу этого. Но Ксансанна просит того пацана, который Федот второго состава. И мы с Глебом остаёмся в зале.

Вот охранница заходит во время репетиции и говорит: «Кто в раздевалке пропуск потерял? Кто у вас Гордеев?» И Глеб забирает пропуск и садится обратно на место. А я успеваю подумать, что у охранницы голос – какой надо, в самый раз для Няньки. И тут Нянька говорит: «Надо попробовать такой тембр». И пробует. Глеб смотрит на свой пропуск так, будто это экран мобилы с чем-то интересным, а потом кладёт на соседнее сиденье. Пропуск падает на пол, и Ксансанна сразу: «Опять же потеряешь, Глеб! Убери в рюкзак».

Вот Машка втаскивает в зал очередную икеевскую сумку и кричит: «Гордей, там ещё две внизу!» Глеб поднимается из своего любимого кресла, идёт за Машкой таскать реквизит!

Глеб Гордеев. Будущий маньяк. Надо вызвать спецов. Обязательно. Пусть это сделает Машка. Я объясню почему!

– Я после аварии начала чувствовать других людей, читать их мысли. Ничего особенного, так бывает во всех сериалах.

– И?

– И я вижу, что Глеб мечтает нас всех убить…

Машка молчит. Может, она тоже мечтает всех убить… Может, я сама тоже мечтала. Это же не повод вызывать санитаров, нет?

– Маш, ты не думай, я не больная. Я юродивая.

Сейчас я не забываю слова. Хотя волнуюсь до трясучки. Мне надо, чтобы Машка мне поверила. Если поверит она, будет легче убедить других.

– Я не думаю. Я думаю… Ты тогда Ольке сказала, что она не беременная. А у неё задержка была! Она боялась. Я тебе верю.

Машка на моей стороне. Теперь главное – мне самой не отказаться от своей стороны!

Морошкина должна вызвать этих… которые говорят с заложниками и террористами… Ну этих… Не помню слово. Она вообще понимает, о чём я?

Маша Морошкина понимает. И мотает головой.

– Я могу, но так нельзя. Если его положат в дурку, он оттуда не выйдет…

– А что тогда делать? Он же отъезжает…

– Наверное, надо Ксансанне…

Она не успевает договорить. Оксана Александровна выходит из зала, прямо к нам.

– Так, девочки! Маша, Вика, давайте обратно. Все меня достали, никто ничего не знает… Все всё завалят, нас забросают гнилыми помидорами, пошли играть этюд. Быстро!

Оксана Александровна собрала всех на сцене. Я так давно не смотрела отсюда в зал. Думала, сейчас голова закружится. Нет, нормально всё. Можно слушать про этюд.

– А сейчас попробуем знаете что? Кто-нибудь смотрел или слушал «Иисус Христос Суперзвезда»?

– Нет, только библию в комиксах читали.

– Тоже хорошо, но, в общем, не важно. Смотрите, что я вам хочу предложить… Вот представьте себе, что вы все становитесь свидетелями…

– Убийства!

– Ограбления!

– Это вы уже играли, это вам неинтересно… Вы становитесь свидетелями явления… В религиозном смысле. То есть у вас на глазах произошло чудо!

– Санта-Клаус явился!

– Матвей, отключи в себе, пожалуйста, двадцать пять процентов Матвея. Тебе режиссер ставит задачу, всё! В общем, вы все – обычные люди, на ваших глазах произошло чудо.

– Какое?

– Да не важно. Человек восстал из мёртвых, с неба вместо дождя посыпалась рыба…

– Это в «Фарго» было!

– Пускай в «Фарго», в мире вообще тридцать шесть драматических ситуаций, если по теории Польти. Задача ясна: на ваших глазах произошло чудо. Все играют. Вика, подошла сюда, встала… Маша, кошёлки свои оставь в покое, мы играем без реквизита… Встала… Глеб! Глеб Гордеев, иди сюда…

– Я не буду играть…

– Тебе и не надо. Встань сюда ко мне… Так, народ, играем на Глеба. Вы только что увидели чудо, а сейчас до вас допёрло, что это чудо сделал Глеб… А ты стой, стой… Можешь стесняться, можешь не понимать, как это случилось, можешь не понимать, а что такого-то? Ну чудо, ну сделал, ты их каждый день по мешку делаешь… Стоять! Глеб, куда пошёл? Народ! У вас мессия уходит, шевелитесь…