Пока я здесь

Это стена гаражей в соседнем дворе. Я мимо этой стены хожу с Мелочью почти каждый день. Поэтому почти не считываю этот пейзаж. Колючая проволока и новогодний шарик. Экшн-инсталляция. Первые пару раз дико, потом – часть реала. Сейчас эта картинка проступает перед глазами. Только с другой высоты. По ту сторону забора.

– Он может быть в гаражах?

– А что там? Что он там забыл?

– Ну не знаю, кошка ощенилась… Или собака… Окотилась.

– Вика, ну что за шуточки, ну Вика!

– Может, наверное, не знаю… Солнышко, спасибо.

У сторожа на стоянке точно есть собака, огромная, белая, неуклюжая, как табуретка… Звать Нюша. Боевой почти пекинес Мелочь на Нюшу решительно нападает, а она его игнорирует. Поэтому мы и обходим гаражи с другой стороны.

– Надо смотреть там, где ёлочный шарик. Знаете, где это?

Я надеюсь, что они не потащат меня с собой. Тётя Ира говорит, что побежит туда первая, сразу к сторожу. Мама говорит, что мы оденемся и тоже придём. И тут доходит, что я в пижаме вообще-то!

– Если его там нет, вы сразу же позвоните в «Лизу Алерт». При мне!

Они меня слушаются! Две взрослые тётки! С ума сойти. Потому что я спокойная, а они нет? Потому что я чего-то там знаю и предвижу? Я даже не могу сказать «ну не бред ли?». Они мне верят. И тётя Ира спрашивает, не знаю ли я, как там Дима? Насколько он… в порядке? Мне очень хочется наврать, что всё хорошо, что Дима живой. Но я этого не знаю. Не вижу. Я даже не уверена, что искать надо в гаражах!

Тётя Ира выбегает – она, оказывается, всё это время не снимала куртку. И сапоги тоже. В прихожей бурые пятна, тающий снег вперемешку с реагентом, сейчас Мелочь по всей квартире развезёт. Нам надо одеться, тепло, на улицу, а я никак не соображу, что нужно надеть. Как маленькая. Стою, жду, пока мама мне покажет на сапоги, на шапку… Туплю, как… наверное, как этот самый особенный Дима.

Я никогда так не тупила, ни после ОГЭ, ни вообще. Причём самое дурацкое – у меня не хватает слов. Не помню элементарное. Про ключи, про перчатки… Хочется чихнуть – и не могу понять, что нужно делать. Попросить… у мамы… Я так и говорю:

– Я чихать хочу. Не читать! Чихать!

Она даёт мне пачку бумажных платочков. Как мама и тётя Ира могут меня слушаться, если я такая тупая? Мама ждёт, пока я чихну. Мама отгоняет Мелочь от порога, мама заводит меня в лифт. Как же я боюсь, что буду такая тупая всегда!

Я начинаю плакать ещё в лифте. От бессилия. От тоски по собственным мозгам.

Мама пугается. Я не могу ей нормально ничего объяснить, это тоже бесит. Хочу в Захолустье! Не хочу в Захолустье!

Стою у почтовых ящиков и бормочу, так, чтобы было непонятно. Хлопает подъездная дверь, за ней темнота, сырость, холод, поздняя осень.

– Что у нас опять?

Это папа! Шёл с работы, как нормальный человек! Ещё до лифта не дошёл, а тут мы с мамой уже в соплях стоим. Меня саму бесит, что я как дохлая, честно! Хоть бы вообще в этот мир никогда не возвращаться.

Но папа говорит:

– Ну пошли проверим! Чего бояться? Вика! Чем дольше стоишь, тем больше себя накручиваешь! Хватит переживать. Вдруг там реально человеку помощь нужна?

Это помогает. Я только на секунду задержалась, чтобы запомнить, как я это всё сейчас чувствую, чтобы потом на Экран… А потом уже папа шёл вперёд, а мы за папой… И тётя Ира уже звонила маме, и мама повторяла её радость:

– Нашелся Дима! Живой! Там, в гаражах! Как Вика предсказала!

И папа сразу рассердился.

– Чего она предсказала? Казённый дом и дальнюю дорогу?

– И вправду в гаражах. Там кошка под машину забилась, он ждал, когда вылезет, чтобы покормить. Там и стоял, под шариком, как ты предсказала!

Папа шлёпает себя ладонью по лбу.

– Цирк уехал, клоуны остались! – а потом поворачивается ко мне: – Что бы ни случилось, никогда не бери за такое деньги, поняла?

Мне это даже в голову не приходило. Даже в мою тупую. Ну родители… Ну вообще!

– Да поняла, конечно.

– Спроси у Иры, они сами дойдут или помочь надо? – уточняет папа у мамы.

У папы всё ещё сердитый голос. Он не любит, когда я ловлю свои предсказания. Но я же не виновата, что у меня так случилось? Я даже не знаю, это дар или проклятье? Но раз было видение, значит, меня скоро заберут…

4

Я попала в Захолустье, когда ещё было светло, небо только начало розоветь. Значит, Тай сейчас на работе, в книгоубежище.

В Захолустье пасмурно. С залива дул ветер, я закуталась в пальто и шла как можно быстрее, но всё равно продрогла. Хорошо, что внутри тепло. На двери было объявление, оказывается, теперь в книгоубежище можно попить кипятка и погреться у общественного экрана.

В книжных залах тихо сидели люди. Читали, смотрели журналы, дремали в креслах. У некоторых в руках были белые кружки, такие же, как у Тай дома, большие, толстостенные. Там просто кипяток, не травяной чай, не кофе, которого тут вообще не бывает. Тай сидела за большим круглым столом возле чайника. Чайник тоже был такой, как у неё дома. Только сверху вязаная грелка, синяя лягушка. У лягушки один глаз был пуговичный, а второго не было. И казалось, что лягушка подмигивает.

– Привет, Дым. Замёрзла?

Я взяла кружку. Вдохнула горячий пар. Замерла от счастья.