Пока медведица на небе

– Знаешь, Клав, а Боря тоже странный, он обхаживает этого Филиппа как девушку, защищает его, вспомни, как он бился за его алиби, когда Динка вспомнила, что видела, как француз входил в злосчастное купе, он защищал его не хуже адвоката, может быть, они заодно, может, они банда?

– Ладно, – засмеялась Клава, – иди спать, а то еще чуть – и мы в их банду Динку запишем.

– Все-таки ты очень изменилась с этой прической, – перешла на другую тему Марина. – И глаза заиграли сразу, огромные, красивые, скулы выделились, а шея какая длинная, ты прям похорошела, или это дело не в прическе? – улыбнулась Марина.

– Марин, скажи честно: зачем ты все-таки заходила в купе к Федору Осиповичу? – немного извиняясь, спросила Клава.

– Не помню, пьяная была, думаю, подшутить над ним решила, – как-то неуверенно ответила она и уже собралась выходить, как Клава решилась спросить еще.

– А Карла в первый день после посиделок в твоей гостинице зачем отправила на улицу дышать? – видно было, что Клава стесняется своих вопросов.

– Ты, подруга, меня в чем подозреваешь? – совершенно другим тоном спросила она, подруга исчезла и вернулась жесткая бизнесвумен.

– Просто ответь, – сказала Клава и покраснела.

– Понятно, – зло усмехнулась Марина. – Это было на автомате, в тот вечер всем было тяжело, мы узнали, что это убийство, от парализующего страха никто не хотел расходиться. Карл сказал, что у него остались бумаги, которые ему на хранение оставил убитый, и мы решали, как поедем к сыну и отдадим их, я даже Динке позвонила, рассказала все, предложила приехать, но у нее что-то там не получилось. В общем, мы были объединены случившимися, все напились, Филипп идти уже не мог, Боря понёс его в номер, а Карл держался бодрячком. Вот я и предложила ему подышать, совершенно без задней мысли. Все, товарищ полицейский, могу идти? – сказала она и очень гордо вышла из комнаты.

* * *

Нюрка сегодня забегалась и устала, гостей в таком количестве в «теремке» не было никогда. Очень редко приезжали дети с внуками навестить, но в основном Степан Егорыч сам ездил в Геленджик. Поэтому в доме Нюрка чувствовала себя полной хозяйкой, готовила на двоих, уборкой особо себя не утруждала по причине отсутствия причины для нее, а для садовых работ Степан Егорыч нанимал местного рукастого мужика Николая. Поэтому нашествие гостей вымотало бедную Нюрку. Дом уже час как затих, а она только добралась до своей кровати, перемыв гору посуды и наделав заготовок на завтра. Только она надела свою любимую ночнушку, простенькую, но очень уютную, как за стеной послышался крик ужаса. Нюрка – девчонка деревенская и оттого ничего, кроме привидений, не боящаяся – схватив табуретку, побежала на звук. Крик доносился из кладовки, которая соседствовала с её комнатой. Ворвавшись туда без стука, она увидела этого чудного парня, что решил спать там на раскладушке, сейчас он забрался на полку с овощами и без остановки с гримасой ужаса кричал.

– Ты чего орёшь? – с табуреткой наперевес спросила Нюрка.

– Там мышь, – сказал Ярик, указав пальцем на свою раскладушку.

– Фу, – выдохнула Нюрка, поняв, что ничего ужасного не произошло. – Ну и что?

– Она страшная, – пояснил Ярик.

– Ой, можно подумать, ты красивый, – обиделась за домашнее животное Нюра. – это Ларка наша, она здесь живет, странно, что ты ее раньше не встретил. Вообще-то она умная, ест только из тарелочки, которую я ей ставлю, и больше ничего не поганит.

Казалось бы, все прояснилось и можно наконец идти спать, но парень на полке расплакался еще горше.

– Ты чего это? – подошла к нему Нюрка, ее молодое сердце разрывалось от жалости к этому «взрослому ребенку».

– Почему я такой невезучий, вот почему? – задавал риторический вопрос он, уже удобнее пристроившись между банок с огурцами. – Спать досталось в каморке с мышами.

– Ну, здесь только Ларка, я тебе точно говорю, и она здесь вполне легально, – попробовала успокоить его Нюра.

– Сегодня выяснилось, что сокровища – действительно миф, и я теперь не смогу ни слово деда сдержать, ни отца реабилитировать, – продолжал жалеть себя горючими слезами Ярик.

– Как говорит мой дед, еще неизвестно, где найдешь, где потеряешь, вот увидишь, в концовке все будет к лучшему.

– Но это все мелочи, мне ведь по жизни не везет, с друзьями тоже катастрофа, и вообще мне двадцать пять, а девушки до сих пор нет.

Большое Нюркино сердце сжалось, она достала с полки голову Ярика и положила себе на огромную грудь, плохо прикрытую ночнушкой.

– Как же зовут тебя, горемыка? – вздохнула она.

– Ярополк, – с трудом произнес Ярик, Нюрка так крепко прижала его, что и нос, и рот утонули в её мягкой груди, но он не сопротивлялся, ему очень понравилось это.