Пока медведица на небе

Она была настоящей красавицей, даже в семьдесят, мужчины оборачивались ей вслед, столько было в ней настоящей красоты и достоинства. Но в сегодняшнем сне она была недовольна Карлом, «абуэля» гладила его по голове, как раньше, когда он был совсем маленький, и сочувственно цокала языком, будто досадуя о чем-то. Но Карл все равно был очень рад, пусть всего лишь во сне, но хоть разок увидеть родное лицо. Ему так захотелось поговорить с ней, но слова стояли в груди и никак не могли вырваться наружу, от этих попыток что-то сказать лицо бабушки начало рассеиваться, как летний туман поутру, сначала черты лица расплывались, затем становились прозрачными, а после и вовсе исчезли. Карл понял, что проснулся, но что-то осталось от сна, да, он до сих пор слышал странные цоканья «абуэли». В ужасе он открыл глаза, но увидел лишь Клаву, сидящую на его постели.

– Вы уже проснулись, – наигранно-удивленно прошептала она.

– Вы так настойчиво цокали, мне ничего не оставалось, – проворчал Карл.

– Неправда, – так же шепотом возмутилась Клава, – я тихо сидела, ждала, пока вы проснетесь.

– Сколько времени?

– Утро уже совсем.

– Не морочьте мне голову, солнце только начинает вставать, а это лето.

– Точно, сегодня же первый день лета, – вспомнила Клава. – Карл Юрьевич, ну, если вы окончательно проснулись, мне нужно кое-что с вами обсудить.

Карл взглянул на часы, стрелки дорогих RADO показывали, что даже самые трудолюбивые петухи еще спят.

– Вы рехнулись или у вас все-таки вытекли мозги и мы это процесс профукали? – не смог удержаться, чтоб не уколоть ее, Карл. – Время без пятнадцати четыре, я спать хочу.

– Карл Юрьевич, не будьте занудой, утром мы поедем в Краснодар, неужели вам не хочется до конца разобраться в истории с золотыми пластинами археолога? Тем более у меня есть зацепка.

– Как она у вас появилась, вот вечером ее не было, а ночью вас осенило? – вредничал Карл.

– Да, я с вечера была расстроена очень, эта дурацкая история с моими мозгами, да еще вы устроили обнимашки на глазах униженной и оскорблённой, – совсем без обид говорила Клава, – в общем, жалея себя и ненавидя весь мир, вас, конечно, персонально больше всех, я легла спать, а ночью проснулась и решила проверить почту, а там моя любимая секретарь Инна Викторовна прислала файл про Матвея Козыря, и там столько интересного.

– Если вы помните, я уже оценил вашего золотого секретаря, это на случай, если вы решили опять похвастаться, отвернитесь, я одеваюсь, – вредничал Карл, но все же одновременно натягивал штаны.

– Нет, что вы, но вы сейчас все равно обзавидуетесь, она нашла информацию, которую Федор Осипович не мог найти годами. Нам ее просто необходимо проверить, знаете, что приписала в конце письма мне мой секретарь? «Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал».

– Мудрость предков, я помню, а по делу?

– По делу так, – начала Клава, они вышли на улицу и уселись на крыльцо, оно было покрыто мелкими капельками росы. На улице пахло летом, но так, как может пахнуть только в деревне, так вкусно, что легкие не справлялись с переливом запахов и хотелось вдыхать воздух еще и еще. Карл в который раз залюбовался этой женщиной. Её огромными черными глазами, лебединой шеей, новая прическа очень шла ей, она стала выглядеть моложе и привлекательней. Даже ее формы показались ему сейчас, как сказал Санёк, шикарными. Если бы ему еще неделю назад сказали, что он западет на женщину с четвертым размером груди и довольно круглым объемом бедер, он бы рассмеялся ему в лицо. У него всегда в выборе женщины фигура была на первом месте, а остальное на десятом, и что может быть иначе, он даже не предполагал. Дожив до своих тридцати лет, Карл не думал, что можно влюбиться в человека, просто потому что он – это он, с невозможностью как-то это разумно объяснить. Пока все эти мысли крутились у Карла в голове, он совсем пропустил то, что она говорила так увлеченно ему, и вернулся на землю, только когда она встала и направилась в дом.

– Вы куда? – спросил Карл. – Меня разбудили, а сами спать.

– Вы меня что, совсем не слушали? – возмутилась Клава. – Для полной картины мне не хватает листка Федора Осиповича, а он у Ярика, пойдем к нему в каморку и заберем.

– Вы рехнулись?

– Я тихонечко, – не слушая его возмущений, Клава на цыпочках уже направилась в сторону каморки.

– Вы всех разбудите и вас линчуют, учтите, я им буду помогать, – все еще возмущался Карл.

– Знаете, что главное в танке? Это не бояться. В той части дома только кладовка, кухня и комната Нюры, плюс ко всему, я буду очень аккуратна. Ждите меня здесь, я быстро, – скомандовала она и исчезла в доме.

– Ну, в танке главное не это, – сказал подошедшей кошке Карл и, вдохнув, направился на кухню в надежде найти там кофе.