Пока медведица на небе

Открыв глаза, он не сразу понял, где он и кто эти люди, мягко и частями сознание возвращалось, за ним медленно подтягивалась и память.

– Санек, сволочь, – Карл увидел его улыбающееся лицо. – Ты где был?

– В засаде, как договаривались, – не переставая улыбаться, ответил тот.

– Саня, тебя в милиции не учили, что, когда преступник приходит, из засады надо выйти и поймать гада?

– Да я малость огнем залюбовался, – ответил Саня, – но не переживай, я успел: и преступника поймал, и золото спас, правда, тобой пришлось пожертвовать, – заржал он. – Как ты сам сегодня говорил Степан Егорычу, когда уговаривал пожар учинить. Ради благого дела надо пожертвовать дровами.

– Так то дрова, я не имел в виду себя.

– Ну, знаешь, – обиделся Саня, – чем ты лучше дров, кстати, они ведь полностью сгорели, а тебя мы подлечим.

– Я с тобой в разведку не пойду, – подытожил Карл.

– Клава, хватит выть, – сказал Саня, – все хорошо с нашим москвичом.

Действительно, вой прекратился, и остались одни всхлипывания.

– Пока я преступника задерживал, она тебя, как на войне, на себе домой тащила, – говоря это, Саня еще шире заулыбался. – Ну, раз все живы, может, объяснишь нам все? – сказал он.

Карл принял вертикальное положение, и комната с сидящими по кругу людьми немного поехала. Комната была наполнена людьми, здесь были все, даже Нюрка, которой не разрешено было садиться за хозяйский стол, скромно сидела рядом с Яриком. Видно было, что все находятся в шоке, даже преступник, который считал, что всех перехитрил.

– Дорогие друзья, спешу представить вам правнучку Козаря Матвея Григорьевича – Дина Владимировна Сергеева, – преступница сидела на стуле с высоко поднятой головой, руки были в наручниках, но она все равно нагло ухмылялась.

– Но давайте все же я расскажу вам все по порядку, – устало сказал Карл. – В семействе Козарь после нашего Матвея все были мямли, его дочь, которой еще в детстве дали фамилию отчима, и она постаралась забыть, кто ее настоящий отец. Внучка нашего Матвея Григорьевича, мама Дины, тоже очень тихий, спокойный и мягкий человек. Видимо, на них природа отдохнула, а вот Дине перепал весь набор качеств прадеда, она была жесткой, целеустремленной, жадной и равнодушной, но, в отличие от своего предка, еще и актрисой. Это вы все можете оценить в полной мере, вспомните, как она играла из себя человека, боящегося могил, и наотрез отказывалась идти на кладбище, помните? Так вот, наша Дина служила в экспериментальном спецподразделении «универсальный солдат» и ничего не боится в принципе. Почему я сказал «служила»? Два года назад она не прошла переаттестацию, психолог ее забраковал с формулировкой, – тут Карл достал листок из кармана и прочитал: – Психически неуравновешенная, так-так, много медицинских формулировок, мы их пропустим, вот мое любимое. Скажу вам своими словами, чтоб не мучить терминами: таким людям, как она, нельзя давать в руки оружие, потому как им все равно, в кого стрелять, в своих или во врагов. И в критической ситуации этот человек выберет ту сторону, какая ему покажется выгодней.

Все сидели в столовой, боясь шелохнуться, но уже с опаской смотрели в сторону еще недавней подруги. Она же по-прежнему казалось милой девушкой, молодой и нежной, а наручники у нее на руках смотрелись как кандалы на Жанне д’Арк – несправедливым наказанием.

– Федор Осипович пришел к ним домой и стал спрашивать, не осталось ли каких-нибудь документов об их предке, но они ничего не знали. Мама Дины произвела очень положительное впечатление на нашего кладоискателя, поэтому он все им рассказал об истории своего отца, о своих поисках и к чему он сейчас пришел. Дина тут же попросила держать их в курсе, вроде как надо знать о предках, неважно, какими они были. Поэтому, когда Федор Осипович отравлялся в Москву, уверенный, что там в архиве он найдет все ответы, он им позвонил и предупредил о своей поездке. Это, кстати, подтвердила мама нашей Дины. Узнав о возможно скором окончании поисков сокровищ, она решает проследить за Федором Осиповичем, я думаю, у нее не было плана, решила действовать как на войне, по обстоятельствам.

– Как Федор Осипович ее не узнал? – поразилась Марина.

– Очень просто – она отстригает свои длинные волосы, красит их в белый цвет – и вуаля, перед вами уже другой человек. Родные-то, конечно, все равно узнают, а вот человек, видевший её всего один раз, скорее всего, нет.

– Так зачем она его убила? – еле выговаривая слова, сказал Ярик. Нюрка положила свою большую руку ему на колено и тихонечко постукивала, будто азбукой Морзе передавала слова «держись, я здесь, мы вместе, все будет хорошо».