Пока медведица на небе

– Так звали мою любимую бабушку, Оля знала об этом, – сказал Карл. – Я понимаю, сейчас глупо оправдываться, да и не перед вами это делать надо было, но я ничего не знал про Сеньку, про то, что Оля беременна. Она просто в один день исчезла из моей жизни, словно и не было ее.

– Искать не пробовали? – усмехнулась Буля.

– Я решил, раз она исчезла, значит, я ей не нужен, мне было восемнадцать, – Карл понимал, что сейчас уже глупо что-то вспоминать, но никак не мог остановиться. – Я ее не брошу теперь никогда, вот только простит ли она меня?

– Простит, куда денется, – видно было, что Тамаре Петровне нравится этот молодой человек, нравится, как и что он говорит, и она внутренне благословила его.

– Карл, – в комнату вошла Клава, – сходи поговори с ней, она на крыльце сидит.

Жара ушла, оставив в воздухе привкус лета, Карл вновь, как два дня назад, уселся на ступеньку рядом с Сенькой.

– Люблю летом по вечерам сидеть на крыльце, – сказал он, не зная, с чего начать.

– Ты ее любил? – спросила Сенька.

– Очень сильно, – ответил Карл.

– А у меня от нее только это, – она достала из маленького кошелечка, что висел у нее на груди, бумажку и протянула ему. – Читай вслух, буду представлять, что она со мной разговаривает.

Карл взял листок, пробежав по первым строчкам, у него в горле встал ком, но, вспомнив слова своей любимой бабули – «мужчины не плачут», – взял себя в руки.

– Я очень жду тебя, моя родная,
Не девять месяцев, я жду всю жизнь тебя.
Моя любовь уже без края,
Хочу скорей обнять любя.
Я, представляя милую мордашку,
Мечтаю, как скажу тебе
О том, что надо забывать свою промашку,
Легко идти по жизни, по судьбе.
Скажу, чтоб не показывала слез,
Не доставляла радости врагам,
Завистников не принимать всерьёз,
Но до конца не верить и друзьям.
Поставив цель, идти без остановок,
Плевать, что говорят там за спиной.
Побольше покупать себе обновок,
Всегда быть леди, дамой, госпожой.
О прошлом не жалеть, не вспоминать,
Есть только миг, и он идёт сейчас,
В большие планы никого не посвящать,
Стараться обходить людскую грязь.
Всё, что вчера, оставить там
И не жалеть о прошлом никогда.
Быть верной близким и своим мечтам,
А цели умножать на два.
Ну что ещё, влюбилась, так люби,
Ведь это то, что заставляет жить,
А чувствуешь, что нет любви, уйди
И честною всегда с собою будь.
Ты уже учишь меня быть добрей, мудрей,
Я очень жду тебя день ото дня.
И перед сном, гладя живот, шепчу:
«Спасибо, что ты выбрала меня».

Карлу было очень тяжело это читать, и скупые мужские слезы покатились по щекам, он украдкой вытер их ладонью и, осторожно обняв Сеньку, сказал:

– Прости меня, дочка, но поверь, я очень рад, что ты есть у меня.

Сенька ничего не ответила, только обняла его в ответ своими тоненькими ручонками. Они, конечно, этого не видели, но на небе Большая Медведица, обняв Умку, смахнула слезу счастья со своей мягкой медвежьей щеки.

* * *

В холле музея было людно, ведь открытие новой экспозиции – это большое событие для города Краснодара. Клава с Сенькой стояли в уголке и внимательно смотрели на входящих, ждали своих.

– Едрёный комбайнёр, – пронеслось знакомое приветствие, и Боря, который за последний месяц стал навскидку еще больше, подбежал и стал обниматься. – Привет, Клава, какая ты красавица сегодня, – очень искренне восхищался он.