Пока море не высохнет (СИ)

-Мерзавка Габриэль подтолкнула Генриха объявить войну Испании. Филипп II заручился поддержкой лиги. Пикардия, Бургундия уже его. Как видите, времени он зря не теряет. Сейчас Генрих направился в Бретань, куда последовала и его любовница.-Клод обвила похолодевшие ладони поэтессы.-что мы будем делать?

-Простите, конечно, мне такую наглость, но почему мы должны снова что-то делать?-Виктория улыбнулась.-король решил поиграть в солдатиков и проиграть. Малышка Габри решила подтолкнуть короля проиграть Испании. Собственно, нас с Вами это никак не коснётся. Убежденные католички всегда найдут приют в объятьях испанской монархии. К тому же, в силу негодности короля, как военного, мы с Вами можем предположить, что Габриэль направилась за ним не просто так.-Виктория улыбнулась.-нынче модно отрабатывать свои статусы и свалившуюся благодать своим пчелиным ульем. Думаю, что она собирается выжить все соки с глупца Генриха, а тот в свою очередь подарит ей какое-нибудь аббатство. Дальше все будет как всегда.

-Как всегда?-удивленно спросила Клод разводя руки в стороны.-почему Вы так уверены?

-Как всегда.-Виктория покачала головой.-слишком они предсказуемы. Это аббатсов она обставит по лучшим тенденциями мировой моды, которой славятся европейские короли, спустит на интерьер всю королевскую казну и Генриху будет уже проще продаться Испании, чтобы хоть как-то закрыть долги. Никто кроме Испании не мог относится к нему всерьез, а он подкинул такую свинью, как война. Думаете, что ему это сойдет с рук? Я сомневаюсь.

-Но в таком случае,-Клод потерла виски своими изящными, длинными пальцами.-зачем Габриэль проигрыш Генриха? Если она метит на Французский трон и власть, то проигрыш короля в этой войне будет ей не на руку.

-Конечно, Вы, моя внимательная, совершенно правы, но разве видишь за подол поднятой юбки что-то кроме собственных рюш?-лицо поэтессы исказила довольная улыбка.-не забивайте голову этими мелочами, и позвольте хотя бы раз в жизни всему пойти своим чередом.

Поэтесса оказалась права. Оказавшись не самым лучшим военным деятелем Генрих не спешил исправлять ситуацию, ибо его вполне устраивал статус «отличного», как ему казалось, любовника и все своим силы он тратил исключительно на удовлетворение фаворитки, а не поддержку своих людей оставленных на растерзание отлично подготовленных испанцев. Боялись ли войну с Францией испанцы? Нет. Они не считали лягушатников достойными противниками, и куда больше самого короля настороженно относились к его малышке Габриэль, что воплощала в себе не только милую мордашку, закованный дух, но и далеко не женский ум. Мечтающая о Французской короне Габриэль добивалась ее всеми силами, всеми своими умениями и чувствовала, что до исполнения заветного желания осталось совсем немного…

*Габриэль.

Мои заслуги заслужили королевской признательности, но только не той, что я так трепетно ждала все это время. Великолепный замок Монсо хоть и красивое имение, что расположено всего в двух лье от небольшого городка Мо, где царит вопиющая деревенская атмосфера, все равно грел мне душу, как аванс на получение будущей короны. Раз уж это имение перешло в мои руки, то я позволю себе обставить его по высшему разряду. В сладком предвкушении я наблюдала, как наша любимая комната с королем становится настоящим пристанищем для самых пылких любовников всей Франции. Как бы я не сопротивлялась, но именно спальня подтолкнула меня к тому величию, что я могу сейчас себе позволить. Казна обеспечивает мне безбедную жизнь, да и я могу не стесняться в своих капризах, прихотях. В конце концов, я же знаю, что король пойдет на все только бы я продолжала умасливать его покусанную другими душу и увы, но далеко не молодое тело.

Огромная кровать заполнила собой большую часть спальни, ибо была настолько огромная, что могла выстоять даже под самыми горячими прелюбодеями вроде нас, что не щадя сердца придаются любви, как в последний раз. Я посчитала нужным повесить балдахин, чтобы никто не смог нас потревожить. Тяжелый, желтый бархат закрывал ложе для наших любовных утех от посторонних глаз, а постель затянутая роскошным, белым атласом была как свидетельство нашей королевской, невинной любви для самых распутных действий. Подушки вышитые серебром с нашими инициалами – моя самая главная прихоть, которую король с особым удовольствием поддержал.