Пока муж в командировке

– Маш, я ничего не понимаю…

Прикрутив последнюю ножку, я полюбовалась со стороны на дело своих рук. Сколько неожиданных талантов открылось во мне за последние две недели!

– Народу много собирается? Кто-нибудь уже звонил?

Вот ведь странно! Почему никто не звонил? Так я мужу и ответила: мол, никто не звонил.

– Никто? – изумился Пашка. – Странно… Должны были позвонить, спросить время.

– А может, нужно было самой гостей пригласить?

– Нет, так не делается. Обычно люди, которые помнят о годовщине, звонят и спрашивают, во сколько приходить. Или во сколько ты на кладбище собираешься, если хотят вместе на могилу пойти. В таких случаях гостей не приглашают, это тебе не банкет.

Я задумалась. Странно получается. Почему же никто мне не позвонил? Может, все на гастролях?

– В общем, не важно. Стол я все равно накрою. Кто придет, тот придет. Правильно Паш?

– Правильно, – одобрил муж. – А Катерина тебе поможет.

– Катька в больнице. – Пришлось потратить еще десять минут на то, чтобы рассказать мужу новости о болезни подруги.

– Значит, ты совсем одна? Как же ты справишься?

Я разозлилась:

– Очень просто! Ручками, ручками! Знаешь, почему Алла Ивановна не боится мыть много посуды?

– Нет, – обалдел муж.

– Потому что она не параличная! – ответила я и положила трубку.

Я поставила стол на четыре ноги. Попробовала, стол стоял устойчиво и не шатался. Я была довольна своей работой. Затем взяла из гардероба скатерть и салфетки. Накрыла стол. Принесла столовый сервиз и принялась расставлять тарелки. Нужно сервировать заранее, может, завтра я уже не успею это сделать. Полюбовалась со стороны. Красиво.

Я закончила свои дела около полуночи. Ноги подкашивались, голова болела, глаза закрывались.

Я не стала принимать перед сном ванну, просто умылась. Случай для меня необыкновенный.

После чего еле добралась до кровати.

Завтра меня ждал трудный день.

Несмотря на усталость, спала я плохо.

Мне снилась странная комната, в которой стоял рояль и много пустых кресел. Все было похоже на небольшой концертный зал.

За роялем сидела мама и что-то тихо наигрывала, заглядывая в ноты на пюпитре. Я ее позвала.

Мама перестала играть, оторвалась от нот, повернулась ко мне. Она выглядела, как всегда, великолепно, только была очень бледной.

– Маша! – сказала она строго. – Что ты себе позволяешь? Думаешь, если родилась восьмой, то все можно?

– О чем ты? – не поняла я.

– Не притворяйся! – еще строже произнесла она. – Все ты прекрасно знаешь! Только не хочешь сложить два и два!

Я выбрала кресло, стоявшее в первом ряду, хотела опустить откидное сиденье, но мама закричала, что не приглашала меня сесть.

Я выпрямилась и покорно застыла на месте.

– Не сутулься! – велела мама. – Соедини лопатки!

Я с трудом разогнула ноющий позвоночник.

– Вот так. И никогда больше не горбись.

– Мам, у меня спина болит, – пожаловалась я.

– А у меня разве не болела? – строго спросила мама. – Я же не позволяла себе раскисать!

Мне стало стыдно, и я пообещала, что больше не буду.

Мама смягчилась.

– Хорошо. Маша, пора заканчивать эту историю. Мне не нравится, что ты такая недогадливая. Ты уже знаешь все необходимое. Просто подумай хорошенько и избавься от лишнего груза.

– Мамочка, не говори загадками, – попросила я дрожащим голосом. – Объясни все нормально! Словами!

– Ты должна догадаться сама! – настаивала мама.

– Хотя бы подскажи!

Мама подумала и медленно, произнесла:

– Король Матиаш. Женские духи. Твой номер – восьмой. – Посмотрела на меня с жалостью, как на слабоумную, и спросила: – Поняла?

Я вздохнула:

– Нет, но постараюсь разобраться.