Пока мы будем летать (СИ)

Том ушел. Ничего не получилось. Харпер слишком глупая и упрямая, продолжает отрицать очевидные вещи и верит в чудо, которое вряд ли когда-то произойдет. Вообразила себя Золушкой, которую должен взять под венец Прекрасный Принц. Они будут жить долго и счастливо, а умрут они в один день. Но если оторвать глаза от книги, вырисовывается совершенно отменный сюжет. У Принца достаточно много Золушек. Она не единственная, а лишь очередная. Ещё одна интересная игра, которую Принц просто выбросит, выиграв.

Я вижу Флинна насквозь. Он очаровательный и знает, как этим пользоваться. Он творческий человек, что значит, что он не постоянен. Харпер может быть его музой, но вдохновение уходит так же быстро, как и приходит.

В конце концов, не моё сердце будет разбито. Когда-то ей придется посмотреть на него по-другому. Когда-то даже Харпер сможет проснуться.

— О Боже мой, — восклицает девушка неожиданно громко. Похоже, мои движения, сопровождаемые шуршанием одеяла, всё же привлекли её внимание. Мне стоило быть тише. Вообще не нужно было двигаться, а подождать, когда она сама уйдет. Но когда Харпер бросается обнимать меня, мне приятно. Хоть и спустя, наверное, минуту, если не больше, я чувствую себя неуютно. Тело сестры больно давит, прижимая меня к кровати. — Я убью тебя, — говорит она, поднявшись. Я с облегчением выдыхаю, а затем хмурюсь.

— Харпер, я хотела, как лучше, — начинаю объясняться я. На автомате занимаю оборонительную позицию и уже готова к словесной перепалке.

— О твоей выходке с Томом мы поговорим позже, — подняв указательный палец вверх, грозит девушка. Обеими ладонями она начинает неуклюже вытирать слезы, а затем поворачивает голову. Её карие, всегда кажущиеся мне теплыми глаза наливаются холодным блеском, который холодит мне душу. — Почему ты не сказала мне, что у тебя проблемы с питанием?

Издаю тяжелый выдох, за которым следует сумасшедший смешок. Только стоит мне посмотреть на лицо Харпер, как веселье в ту же секунду прекращается.

— В этот раз ты упала в обморок, но ты могла упасть и не открыть больше глаз. Ты хоть это понимаешь? — она не обвиняет меня, а скорее просто хочет понять. Неплохая тактика, но мне всё равно не нравится эта тема для разговора. — Почему ты перестала есть, Эйприл? — её тон становится требовательнее. Ей нужен ответ.

— Я хотела понравиться парню, — честно отвечаю я, бормоча себе под нос. Я перестала есть из-за Зака. Лиззи утверждала, что таким парням нравятся тощие девчонки. Сначала было сложно отказываться, но затем морить себя голодом превратилось в привычку.

— Никакой парень не достоин такого! — слишком резко отвечает мне в лицо Харпер. Похоже, мой ответ действительно разозлил её. Подумать только, это говорит мне девушка, готовая отречься от семьи ради молодого человека. — Ты говоришь сейчас о Заке? Или о Стюарте? — последнее имя она называет с некой опаской.

— О Заке…

— Господи, Эйприл! — Харпер снова берется за голову. Отвернувшись от меня, она будто переваривает это незначительное количество информации и ищет новые подходы ко мне. — Это так глупо! Как тебе вообще в голову пришло сделать это?

Девушка выглядит такой разъярённой, что мне страшно и слово произнести. Харпер выглядит, как злой родитель, который вместо того, чтобы углубляться в ситуацию, обвиняет своего ребенка в глупости, совершенной им. Мне кажется, из её глаз сыплются искры, что обжигают мою кожу. Я вижу перед собой не сестру, а рассерженного пса, который вот-вот покусает меня. В уголках глаз скапливаются слезинки.

— Всё дело в Хэлен, — на выдохе проговаривает Харпер. Имя матери срабатывает мгновенно. Может, Харпер снова хотела оскорбить меня, обвинив во всем мать, но я готова защищать это имя. Во всем виновата я, но точно не она. У Харпер всегда во всем виновата мама.

— Перестань! — я подтягиваюсь вверх по спинке кровати. Моё тело подает тревожный сигнал в виде протяжной боли в области живота. — Это моя вина! Я просто перестала контролировать это! И… — и слезы начали катиться стремительно вниз по моим щекам.

— Эйприл, — взгляд сестры, как и тон, смягчается. Она снова тянется ко мне, чтобы обнять, но я отталкиваю её, приложив все силы, которые у меня есть. — Я не желаю тебе зла. Я всегда была на твоей стороне, не взирая ни на что.

— Она вернется, — упрямо отвечаю я, спускаясь вниз и поворачиваясь задницей к девушке.

— Ладно, я не хочу больше говорить об этом, — после недолгой паузы произносит Харпер. Но я читаю все её мысли, ведь они крутятся вокруг одного. Она повторяет, будто мама больше не вернется. Может, она просто пропала без вести? Может, с ней что-то плохое случилось? Может, её вообще убили, или она умерла от какой-то неизлечимой болезни? Почему только меня это волнует? — Мне пришлось уговорить врача не увозить тебя в лечебницу. Я сделала это под свой страх и риск. Поэтому я умоляю тебя быть благоразумней. В конце концов, это тебя касается.

Харпер снова обвиняет меня в эгоизме, но делает это так заботливо. Её холодная ладонь накрывает мою, и у меня проходится мороз по коже.