Пока мы будем летать (СИ)

— Да. Это было бы замечательно, — совсем тихо произношу я, подавляя слезы, что просятся наружу. Матрас прогибается, когда девушка поднимается с места, а моё костлявое тело подскакивает на пружинках. Боже мой, как я могла позволить этому случится?

Встаю с кровати следом за Мишель. Чувствую себя старухой, у которой ломит кости. Буквально чувствую каждую из них, что будто скрипят, рассыпаясь медленно на части.

Мишель приносит на большой тарелке бисквиты, чашу с джемом и чай в красивых чашечках, украденных из родительского сервиса. Она садится напротив меня. Мы всё ещё сидим в темноте, и я прошу девушку не включать свет, когда она поднимается с места, чтобы сделать это.

— В последнее время мы будто перестали общаться, — осторожно произносит Мишель. — Мне не хватает нашего общения.

Беру кусочек бисквита. Подношу ко рту, но сразу же чувствую подкатившуюся к горлу тошноту. В последний раз после того, когда я нормально поела, меня всю ночь тошнило. Это было ужасно. Но я всё равно делаю над собой усилие, чтобы откусить хотя бы маленький кусочек и проглотить его.

— Ты ненавидишь меня за это? — вырывается у меня. Сложно держать внутри то, что рвется наружу.

— Что? Нет, — она хрипло смеется, опуская голову вниз. — Вовсе нет, — произносит девушка, и улыбка меркнет. Ей будто хочется что-то сказать мне, но она не решается.

Мне кажется, будто у меня раздувается желудок от каждого съеденного кусочка. Покончив с бисквитом, решаю, что мне больше не стоит есть. В норму тоже нужно приходить постепенно. Беру в руки чашку с чаем и отхлебываю.

— Я должна тебе кое в чем признаться, — моё сердце падает в пятки. Откладываю чай в сторону и готова внимательно слушать. — Ты же знаешь, что я переехала в город в начале учебного года. Я готовилась к тому, что быть новенькой это сущий ад, но я и подумать не могла, что будет так тяжело, — она таит дыхание, подавляя свои эмоции, вырывающиеся наружу. Нахожу её ладонь и легонько сжимаю. Говорить всегда тяжело. — Я пришла на одну из вечеринок, которую устроил один из парней из футбольной команды. Мой парень сказал, что это отличный шанс завести себе друзей. Я обещала ему пойти. Там я увидела тебя и твою подружку…

— Лиззи, — перебиваю, но сразу же поджимаю губы. Ей и так нелегко.

— Да. Прости, но когда я увидела вас, то сразу подумала, что вы двое из тех сучек, которых вся школа хочет. Я даже не надеялась подружиться хотя бы с одной из вас, — девушка улыбается. Она из-за этого сказала те слова? Только лишь из-за этого она пожелала мне смерти? — Я хотела уйти с той вечеринки пораньше, но ко мне начал приставать один парень. Эрик Хьюстон, — ещё один друг Зака. Ничем не отличается от Дональда Николса. Почему все парни в футбольной команде такие озабоченные? — Я тогда прыснула ему в глаза перцовым баллончиком. И надеялась на то, что всё обошлось.

Не могу уловить связь между мной и Эриком. Я с ним даже ни разу не общалась. Чай уже остыл, бисквит начал засыхать, но сладкий запах джема продолжает навеивать ложное чувство покоя.

— Через неделю в школе появились слухи о том, что у меня сифилис. Будто я заразила им Эрика. Это было ужасно. Я с ним даже не спала, — её голос становиться всё слабее и слабее. Сжимаю её ладонь ещё сильнее. — Ко мне дошел слух, будто это ты всем растрезвонила об этом. Я не помню от кого услышала подобный слух, но я возненавидела тебя всей своей душой, — её рука сжимает мою в ответ.

— Но я не…

— Теперь я знаю, — её голубые глаза встречаются с моими. — Теперь я знаю, что это была не ты.

Я слышала о девушке, у которой был сифилис. Кажется, от Лиззи. Но я не придавала значения этому. Меня беспокоили отношения с Заком, а всё остальное было не важно. Я даже не знала Мишель до того момента, пока она не познакомилась со мной.

— Это была твоя подружка. Стюарт помог мне прижать Эрика к стенке, чтобы тот сказал правду. Он сказал, что спал с Лиззи. Это она заразила его чёртовым сифилисом. Но чтобы не портить своё «честное» имя, бросила тень на меня, — девушка пожимает плечами.

Меня будто ударяет битой по голове. В глазах на несколько секунд темнеет. Она одурачила меня. Лиззи специально прислала мне те видео, чтобы лишить меня тех друзей, которые у меня есть. Она сделала это намеренно, ведь знала, как много для меня начали значить Мишель и Фостер.

— Прости меня, — произношу я и через секунду оказываюсь в крепких объятиях блондинки.

Она не обижается на меня. Она понимает меня. Чувствует меня.

Первое время мы молчим. Я беру в руки остывшую чашку с чаем и начинаю пить, заполняя пустоту внутри.

— Стюарт тоже хотел прийти, но я подумала, что это не лучшая идея, — сказала Мишель, и мы обе рассмеялись.

Лёд постепенно тает. Мы пытаемся не затрагивать тему школы. Разговоров нам хватает о другом. Мы проникаем в самые давние воспоминания друг друга. Я рассказываю ей о Харпер. О Брук, с которой я знакома, кажется, вечность. Мы говорим о Томе. Мишель рассказывает о своем парне. О детстве в Шотландии, откуда она родом и её семье.