Пока мы будем летать (СИ)

Секрет был в принятии. Принятии смерти отца, как должного. Все люди умирают со временем. И если нет сил жить дальше, то зачем продолжать изводить себя в ежедневной борьбе? Я пыталась в страшном воспоминании увидеть человека, пытавшегося остановить ту боль, которую ему было с трудом осилить. Увидеть человека, а не отца, который ещё утром поцеловал меня нежно в лоб, сложил в бумажный пакет две булочки с корицей и пожелал хорошего дня.

Порой это трудно пропустить через себя. Нет смысла в самоубеждении, если звезды сложились так, а не иначе. Это был мой отец. Больше для меня, чем просто человек. Он был тем, кто научил меня основным принципам жизни, не самым надежным, но всё же — всегда оставаться добрым и терпеливым.

Мне становится особенно сложно, когда заставляют вспоминать всё это. Это не грязный секрет, это болезненное воспоминание.

— Харпер, — взывает ко мне Флинн. Он хочет услышать. Хочет освободить тяготы моей души. Пытается сделать то, что ему не под силу.

— Мой отец вскрыл себе вены, — наконец отвечаю, будто это обычное дело. Поднимаюсь с места, сажусь рядом и опускаю голову Флинну на плечо, делая глубокий вдох. Парень молчит. Будь я на его месте, у меня точно также не нашлось бы слов. — Мама повела Эйприл на прогулку. Я знала, что её не будет дома, когда я вернусь домой раньше. Учительница заболела. Я думала, что папа тоже будет на работе. Купила себе мороженое на карманные деньги и думала, что успею к новой серии «Котопса», — погружаюсь в тот день. Смотрю взрослыми глазами из-за спины маленькой девочки с милыми косичками, заплетенными матерью наспех и беретом, который покосился, закрыв ей весь лоб. — Я бежала домой. Тогда начался дождь. Не слишком сильный, но я боялась промокнуть и простудиться. Ужас как боялась пропустить хоть один день в школе, — на моем лице появляется кратковременная улыбка, наполненная теплотой воспоминаний. Но они все разбиваются вдребезги. — Дверь оказалась открыта. Я только и думала о том, чтобы это не были мама и Эйприл. Я окликнула их, но никто не отозвался. Это было странно. Раздеваясь, мне послышался чей-то хриплый голос, который звал меня по имени. У меня мурашки по телу пошли. Я даже не узнала его голоса. Взяла в руки ботинок, словно это могло меня защитить, и медленно ступала в гостиную, — в горле ужасно пересохло. — Затем я услышала, как он крикнул «Харпер, не смотри!», но я повернулась на его голос, — меня поражает то спокойствие, с которым я рассказываю Флинну всё это.

Поднимаю глаза на парня. Он кажется таким же спокойным, как и я, но чувствую, как сильно бьется его сердце через ткань рубашки. Он молчит. Ни слова сожаления. Другого мне и не нужно.

— Он сидел на полу. У его ног я заметила окровавленный нож. Руки распростёрты, а из них хлещет кровь фонтаном. Я не знала, что делать. Я просто несколько секунд наблюдала за этим, пока не додумалась вызвать скорую. Минуты тянулись словно часы. Я сидела возле него, полотенцами перемотала запястья, но кровь просачивалась. И всё вокруг было в крови. Мои руки, моё платье, даже мои волосы. Он всё время шептал что-то вроде «Прости меня»… Не знаю… Я не разбирала слов, — в моем голосе появляются нотки беспокойства. У меня больше не получается отделять себя от этого. Это мои руки в крови, а не той девочки. — Врачи не успели. Он умер у меня на руках.

— Это должно быть пиздец как страшно, — слова парня вызывает у меня улыбку и вместе с тем слезы.

— Да, так и было.

Он дарит мне несколько минут тишины. Не знаю, делает ли Флинн это осознанно. Чувствует ли он меня насквозь, либо это получается у него само собой. В любом случае, это всё, что мне нужно. С моих плеч не упал груз, потому что его там и не было. Был страх, и этот страх до сих пор есть. Но мне приятно поделиться этим с кем-то, кто не бросится с вежливыми объятиями утешать меня. Ведь это то, в чем я меньше всего нуждаюсь.

— Но ведь что-то хорошее тоже произошло в тот год?

— Да, безусловно. Я начала дружить с Брук, — поднимаю голову и смотрю на него. — Хотя не знаю, можно ли это считать чем-то хорошим.

— И правда сомнительно. Ладно, поднимай свой зад, — Флинн небрежно сбрасывает мою голову со своей груди и начинает подниматься, хрипя при этом, как старый дед.

— Но мне здесь так нравится, — сделав подпору из рук, я прищурила один глаз, глядя на парня снизу.

— Обещаю показать тебе ещё много мест, от которых ты будешь в восторге.

***

Алкоголь давно выветрился из моей крови. Наверное, я опомнилась лишь, когда крепкое тело Флинна прижимало меня к стенке в душе. Под горячим потоком воды мне становилось всё жарче. Он спросил всё ли в порядке, когда я выпустила громкий крик. Ему стоило догадаться, что всё было гораздо лучше, нежели в порядке.