Пока мы не встретимся вновь

— Я не пойду на конфирмацию, пока не полетаю на самолете, — заявила Фредди.

— Это уже предел всему — религиозный шантаж! — взорвался Поль.

Фредди торжествующе кивнула, подтверждая его слова. Это последнее средство, кажется, сработает: всякий раз, когда она просила, чтобы ее посадили в самолет, кто-то из родителей обещал ей это, а потом столь же быстро забывал о своем обещании. Долго откладывавшаяся конфирмация, конечно, могла подождать, пока не исполнится самое заветное желание Фредди.

— В этот уик-энд я отвезу тебя на аэродром, — неохотно согласился Поль. Ему не хотелось поддаваться на шантаж, но Фредди в ее одиннадцать с половиной лет уже давно следовало пройти конфирмацию, как принято у католиков. Он надеялся, что конфирмация окажет на его младшую дочь благотворное и успокаивающее воздействие.

Три раза за прошлый год местные полицейские доставляли Фредди домой, поймав ее, несущуюся на полной скорости на роликовых коньках с вершины одного их самых крутых холмов вниз по шоссе. Простыня, крепко зажатая в кулачках, парусом раздувалась у нее за спиной. «Девочка мешает движению, — нравоучительно говорили они, — и когда-нибудь разобьется». Дом Ланселей стоял высоко на холмах Лос-Фелиз, и Фредди успевала промчаться вниз несколько километров, прежде чем оказывалась в руках полицейских.

Когда после последней стычки с законом у Фредди конфисковали коньки, она собрала всех своих кукол, нагрузила ими детскую коляску и открыла на углу улицы мини-магазин, намереваясь распродать их соседям, среди которых было немало знаменитостей, в частности — Уолт Дисней, и на вырученные деньги купить себе новые ролики.

— Фредди пока еще сорванец. Это пройдет, как только она подрастет, — говорила Ева, не признаваясь и себе самой, что ей нравятся дикие выходки дочери. Такого даже она сама никогда бы себе не позволила. Счастливая, не ведающая сомнений бесшабашность девочки доставляла ей странное удовольствие: это отвечало какому-то давнему, еще не изжитому ею чувству.

Долговязая Фредди, очень рослая для своих лет, была худой и гибкой, как акробатка. У нее наверняка хватило бы смелости броситься на резиновой покрышке в Ниагарский водопад. Ее загорелые и сильные руки и ноги, вечно покрытые синяками, царапинами и ссадинами, тем не менее отличались округлостью и изяществом линий, как, впрочем, и длинная шея. От Поля она унаследовала глубоко посаженные и широко расставленные глаза. От Евы — густые брови вразлет, тянущиеся до самых висков. Ее немыслимо синие глаза были не по-детски проницательны.

Может, это ей кажется, гадала Ева, или Фредди действительно видит лучше и дальше других? В Канберре и Кейптауне она первая из семьи замечала летящих птиц и движущихся у горизонта животных, и еще совсем маленькой умела жестами и криком привлекать внимание к своим открытиям. В отличие от других детей она никогда не откидывала волосы со лба, а позволяла свободно падать на плечи своим густым, непокорным и спутанным огненно-рыжим локонам. Ее нос, прямой и уже хорошо сформировавшийся, подчеркивал определенность черт. Ее лицо выражало недетскую силу и целеустремленность, но, едва Фредди начинала смеяться, в нем появлялось простодушное заразительное веселье.

Ее младшей дочери, думала Ева, не суждено стать такой красавицей, как Дельфина, однако она не сомневалась, что многих Фредди будет привлекать своим буйным нравом и выражением благородной непреклонности. Оно появлялось на лице Фредди, когда она чего-нибудь хотела, а это случалось весьма часто. Она, ее Фредди, свободолюбивая натура; Фредди с ее беззаботным смехом и щегольски-развязной походкой никому и никогда не удастся приручить. Казалось, это не девчонка, а новый Робин Гуд.

И, как Робин Гуд, она потребовала у своего отца выкуп. Этим же вечером Поль связался по телефону с Джеком Мэддаксом, первым, кто открыл воздушное сообщение между Лос-Анджелесом и Сан-Диего в 1927 году, располагая лишь одним самолетом и молодым пилотом по имени Чарлз Линдберг [9]. Его предприятие процветало: ныне Мэддакс владел четырнадцатью пассажирскими самолетами «Форд Три-Мотор», способными совершать регулярные полеты по трем маршрутам: из Лос-Анджелеса до Сан-Франциско, до Агуа Калиенте в Мексике и до Финикса.

— Зачем я тебе понадобился, Пол? — спросил Джек Мэддакс.

— Я бы хотел покатать девочку на самолете. Это возможно?

— Тебе повезло. Мы как раз открываем автомобильную магистраль между пунктом продажи билетов в Саут-Олив и аэропортом. Дама будет в восторге, — мгновенно отозвался Мэддакс, обладавший незаурядным юмором.

— Думаю, ее интересует только полет. Спасибо тебе.