Пока мы не встретимся вновь

— Если ты ищешь моего сына, Бруно, то я ничем не могу тебе помочь… Он никогда не говорит мне, куда идет и когда вернется, — сказала мадам де Ковиль, когда Жан оставил их одних.

Бруно приблизился к софе и остановился в полуметре от нее, почтительно опустив глаза.

— Я знал, что его нет дома. Я только что расстался с ним в клубе, и едва ли он выйдет оттуда раньше чем через несколько часов.

Сделав это признание, Бруно замолчал. Графиня окинула его внимательным взглядом: он стоял, скромно потупившись, и словно ждал ее приказаний. Подняв довольно крупную, не слишком изящную руку, графиня задумчиво погладила подбородок, пытаясь прийти к определенному решению. Затем опустила ноги, поставила на столик чашку и вскинула на Бруно глаза так, будто он сострил. Когда она заговорила, ее голос звучал уже совершенно иначе.

— Значит, вот как, Шарль, да? — спросила она резко и отрывисто.

— Да, мадам, — смиренно ответил Бруно, почтительно склонив голову.

— Ты поставил машину в гараж, Шарль? — последовал новый вопрос.

— Да, мадам. — Голос Бруно звучал подобострастно. Всем своим видом он изображал послушание. Его черные брови сошлись на переносице от желания угодить госпоже.

— Ты помыл ее и вытер до блеска?

— Да, мадам. Именно так, как вы приказали.

— Ты принес все пакеты, за которыми я тебя посылала?

— Они все здесь. Куда прикажете положить их? — спросил Бруно. Его верхняя губа угодливо вытянулась вперед.

Сабина де Ковиль молча встала и направилась в затемненную спальню, где горничная уже опустила шторы на окнах.

— Можешь положить их здесь, Шарль, — сказала она. Характерное для нее нетерпение явственно зазвучало в голосе графини.

Бруно повернулся и запер за собой дверь спальни.

— Я еще нужен мадам?

— Нет, Шарль, ты можешь идти.

Бруно взял руку графини, словно намереваясь поцеловать ее. Вместо этого он припал к ее ладони пухлыми губами так, что она почувствовала на своей мягкой коже его теплое дыхание. Затем, не отпуская ее руки, он поднял голову. Сабина де Ковиль прикрыла глаза, испытав неожиданное удовольствие.

— Можешь идти, Шарль, — повелительно повторила она.

— Сомневаюсь, мадам, — сказал Бруно и потянул ее руку вниз, чтобы она коснулась его паха, где под брюками выступал его напряженный пенис.

— Прекрати, Шарль.

Графиня попыталась отдернуть руку, но Бруно твердо сжал ее кисть, заставив Сабину обхватить свою возбужденную плоть. Сабина де Ковиль опустила веки, словно прислушиваясь к какому-то тихому, почти невнятному звуку и ощущая, как пенис набухает под ее длинными пальцами. Он стал огромным. Ее тонкие губы невольно приоткрылись, дыхание стало отрывистым, а на красивом лице появилось плотоядное выражение гурмана.

— Мадам должна стоять спокойно. Мадам должна делать лишь то, что я ей скажу, и ничего больше, — хрипло проговорил Бруно. — Мадам все поняла?

Графиня кивнула и почувствовала все разгорающийся жар между бедрами. Внезапно она заметила свирепость, проступившую в чертах юноши. На его виске забилась жилка, и ей страстно захотелось впиться губами в его пухлый, обещающий наслаждение рот, но она сдержалась.

— Мадам должна прислониться к стене, — глухо прорычал Бруно. — Не нужно снимать туфли.

Графиня выпрямилась. Ее грудь гордо торчала вперед. Бруно встал перед ней почти вплотную. Его ладони грубо взвесили ее груди, большие и указательные пальцы нащупывали соски под тонкими складками шелка. Отыскав соски, Бруно начал умело пощипывать их. Он сильно сдавливал их, причиняя ей боль. Затвердевшие соски так жаждали прикосновения его губ, что графиня, вопреки своей решимости стоять неподвижно, качнулась навстречу Бруно, однако он прижал ее плечи к стене.

— Я же сказал мадам не двигаться, — неумолимо приказал он.

Пока одна его рука продолжала ласкать ее сосок, другая мучительно медленно заскользила вниз по шелку, покрывавшему пышное, упругое тело графини. Наконец рука наткнулась на то, что искала, и начала растирать твердый бугорок плоти внизу живота. Графиня снова попыталась выгнуться ему навстречу, чтобы коснуться юноши, но Бруно снова заставил ее стоять неподвижно. Его пальцы, подобрав шелк, проникли между ее ног. Прикосновения Бруно были сладостными: легкими, сильными, ускользающими, дерзкими. Полностью отдавшись своим ощущениям, графиня застыла в ожидании. Ее дыхание участилось, а голова запрокинулась, выражая полную покорность. На шелке появилось влажное пятно.

— Мадам может встать коленями на кресло возле кровати, — скомандовал Бруно.

— Я…

— Мадам сделает так, как я сказал.