Пока мы рядом

Кармен целует меня в щеку и подмигивает.

14

Не вернуть того дивного лета,
Того лета, что пришло еще в мае,
Нам казалось, не кончится это,
Только лето, обманув нас, растаяло…

Gerard Сох, песня «Het is weer voorbij die mooie zomer» из альбома «Het beste van Gerard Cox» (1973)

Через три месяца кончается и лето, и начальный курс химиотерапии. Кармен лысеет. В машине, по дороге в госпиталь на первый сеанс терапии, я вдруг отчетливо вспомнил все, о чем можно было благополучно забыть этим летом. Воскресные поездки на взморье в Блюмендаал? Нет, Кармен вряд ли придет в восторг от этой идеи, если придется расстаться с волосами. С таким же успехом можно выбросить из головы наш план съездить в Нью-Йорк на день Вознесения, если химия приживется в ее организме. Футбол в парке в четверг вечером? Забудь. Ты должен быть дома, чтобы покормить Луну и уложить ее спать, потому что Кармен будет лежать наверху, страдая от приступов рвоты. Конечно, я мог бы запросто позвонить Фрэнку или Мод и попросить их прийти посидеть с моей женой, пока я буду гонять мяч в свое удовольствие…

И это я еще не задумывался о том, какая жизнь начнется после лета, после курса химии. Я даже не начинал строить догадки на этот счет — мне страшно заглядывать в будущее. Это как на матче «Аякс» — «Ювентус» на стадионе «АренА» в последние дни пребывания Луи ван Гаала на посту тренера. Счет 0:2 в первой половине первой встречи, а впереди еще три тайма[11].

Пока мы едем по кольцевой дороге, начинает моросить. Отлично. По мне, так пусть все хоть замерзнет этим летом. Я выключаю радио. Эдвин Эверс, диджей, сегодня для меня слишком болтлив. Я нажимаю клавишу «CD». Майкл Стайп поет о том, что нельзя сдаваться, если день слишком долгий, нельзя сдаваться, даже если жить надоело и если все идет наперекосяк. Мы оба молчим. Кармен тоже вслушивается в слова песни. Смахивает слезинку. Я крепко сжимаю ее ногу. Нет, нет, нет, ты не одна. Держись. Держись. Кармен накрывает мою руку ладонью. Держись. Держись[12].

Кармен тяжело вздыхает, когда смолкают финальные аккорды песни.

■

Мы проходим мимо кабинета Шелтемы, в конец коридора. Сначала анализ крови. Не помню, для чего он нужен — кажется, что-то связанное с белыми кровяными тельцами. Или красными. В вену Кармен суют иглу, потом дают ватку, чтобы прижать к месту прокола, и мы возвращаемся в коридор. Ждать. Что я усвоил, наведываясь в госпиталь, так это то, что ожидание — самый естественный в мире процесс. Время, указанное в талоне назначений, на самом деле означает лишь подготовительную стадию. В первую четверть часа я успеваю прочесть свежий номер «Волькскрант», который купил в местном киоске. Я успел заметить в коридоре на столике «Футбол Интернешнл» среди женских журналов, но мне уже известен счет матча Голландия — Аргентина, состоявшегося во время прошлогоднего Кубка мира. Наконец нас приглашают к доктору Шелтема. Сегодня мне она кажется даже приветливой.

— Ну что, к бою готовы? — говорит она, напоминая мне командира игрушечной дивизии у подножия горы в Арденнах из компьютерной игры «Акелла».

Кровь у Кармен в порядке. Терапию можно продолжать. Доктор Шелтема предлагает нам подняться в кабинет химиотерапии на третьем этаже.

■

Я никогда не был на сеансе химиотерапии, но что-то подсказывает мне, что это далеко не пикник. Я пообещал Кармен, что буду ходить с ней каждый раз. Она явно обрадовалась этому, заметив, как это мило с моей стороны, что я захотел ее сопровождать. «Захотел?» — ухмыльнулся я про себя. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы Кармен ходила туда одна. Не представляю, чтобы кто-то мог искренне хотеть присутствовать на сеансе химии.

И я не ошибся. Судя по всему, мужья и жены других пациентов сейчас дома, на работе, да где угодно, только не в этом кабинете.